Формула моей любви

– Клав, – оборвал ее выступление охранник, – вы особо-то не зарывайтесь. К вам относятся по-человечески, пугать, угрожать и физически воздействовать не собираются, мы хотим, чтобы вы добровольно согласились сотрудничать с нами в этом деле, а вы тут речи толкаете.

– Как вас зовут? – вдруг спросила она.

– Андрей, – представился мужик.

– Вот скажите мне, Андрей, – продолжала говорить Клавдия с противной назидательной интонацией, – вот приходит к вам человек, скажем, из ФСБ и утверждает, что вам совершенно случайно, по чьей-то дури, глупости и недосмотру попали очень важные документы, и хоть вы про них знать ничего не знаете, ведать не ведаете, но вот просто обязаны их разыскать и предоставить. И начинает так ощутимо надавливать, пугать, а под конец насильно сажает в машину и возит по городу, мило улыбаясь. Ну, вы поняли. Вы как реагировать будете?

– По обстановке, – совершенно по-человечески улыбнулся он и посочувствовал: – Я вас понимаю, Клавдия, и искренне вам симпатизирую, но по всем прикидкам получается, что бумаги должны быть у вас.

– Ох, господи, – вздохнула Клава, – ну вот нет у меня их, и всё, были бы, я б их даже в руки не брала, отдала бы сразу же: приходите – забирайте, не интересует. А их нет. – Она безнадежно развела руками. – И что теперь?

– А теперь мы приехали, – кивнул он в окно, за которым уже показался ее дом.

Андрей посмотрел на нее сочувственно и с выражением вынужденной необходимости кивнул на портфель, лежавший у Клавы на коленях.

– Я его заберу, – чуть ли не извиняясь, оповестил он.

– Ну не-е-ет, – протянула, мгновенно расстроившись, Клавдия и принялась уговаривать, заранее понимая всю безнадежность этих уговоров. – Там нет того, что вы ищете, честное слово. К тому же в нем документы и записи по другому человеку, и они очень личные и…

– Клав, – прервал поток ее слов охранник по имени Андрей и медленным мягким движением взялся за ручку портфеля.

Машина остановилась прямо под дверью подъезда, а Клавдия все никак не могла поверить, что у нее сейчас вот так просто и незатейливо возьмут и отберут портфель со всеми бумагами по Эльвире Станиславовне, с кучей копий документов, которые она уже проверила и систематизировала, с предварительными черновыми набросками текста, и что? Теперь придется все это восстанавливать? И портфельчик отберут?

Она так любила этот портфельчик! Когда Клавдия начала работать с генералом, месяца через два Марк привез ей его из Австрии, со съезда математиков, на который Клавдию он не вызывал.

Светлов приехал к Клавдии домой сразу из аэропорта и сунул фирменный пакет известнейшей марки с портфелем внутри:

– Вот переложи все документы и материалы сюда, а то я смотреть не могу, как ты обращаешься с бумагами и записями – то в трубочку свернешь и в сумочку дамскую затолкаешь, то вообще в пакет полиэтиленовый покидаешь. Кошмар какой-то и сплошное безобразие. Записи должны быть систематизированы, упорядочены и пронумерованы.

Светлов, конечно, еще та зануда бывает, но подарок пришелся Клавдии по душе и понравился невероятно.

И портфельчик-то оказался какой молодец, в нем все-все вмещалось и в полном порядке и достоинстве устраивалось, а при необходимости можно было еще и маленький ноутбук засунуть.

– Андрей, – предприняла Клавдия еще одну попытку вразумить мужчину. – Ну это смешно, на самом деле. Неужели вы думаете, что я бы хранила там ваши бумаги, да и вообще хранила бы их зачем-то?

– Обещаю, – потянув на себя портфель, посмотрел он ей в глаза, – все ваши бумаги мы вернем в целости и сохранности, и это никак не навредит госпоже Карелиной.

И Клава поняла, что сам портфельчик, по всей видимости, ждет печальная участь, и более они с ним не увидятся.

– Это прямо какая-то вдумчивая беседа на тему: «Кошелек или жизнь», – чуть не плача, пыталась шутить она, не в силах отпустить любимый портфель и цепляясь за него.

– Ну ладно вам, Клавдия, – произнес мужик и вполне так ощутимо потянул на себя портфель.

Она отпустила кожаные бока и проводила портфель, перекочевавший с ее колен к нему в руки, окончательно несчастным взглядом и вздохнула.

– Ничего, Клав, – подбодрил ее Андрей, даже кивнул, улыбнувшись, – Все наладится. Идите.

Многозначительно посмотрев напоследок на любимую вещь, она красноречиво громко повздыхала и, открыв дверцу машины, выбралась из салона.

– Клав, – вдруг позвал ее Андрей, высунувшись из открытой двери, – вы там особенно не расстраивайтесь. Так уж получилось.

Она кивнула, мол, поняла вас, злодеи, и, подходя к подъезду, ворчала себе под нос.

– Где там-то не расстраивайтесь? – распахнула дверь и вошла в подъезд. – А здесь, значит, расстраиваться можно? – кивнула консьержу и вздохнула уж в который раз, начав подниматься по лестнице – И портфельчик умыкнули супостаты гадские совсем? Дался он им. Что я, Штирлиц, за подкладку шифровки зашиваю, что ли, с утра до вечера?

Так и бурчала, поднимаясь на свой третий этаж.

Ключ отчего-то никак не хотел проворачиваться в замке.

– Да, что такое? Что такое-то? – окончательно разозлилась Клавдия.