Формула. Стратегия воспитания успешных людей, основанная на исследовании выпускников Гарварда и других ведущих университетов

«В детстве отец очень сильно на нас повлиял, – говорит Нгай. – Думаю, что мой папа, намеренно или из-за своего отношения к жизни, постоянно показывал нам, что учиться можно постоянно, ведь перед тобой лежит целый мир».

Айда рассказывает: «То, чем мы занимались дома, не воспринималось как учеба, это просто была обычная домашняя атмосфера. Мы выходили наружу, и папа рассказывал нам про природу светового спектра, о том, что мы видим и нет… Мама и папа показали нам столько всего, что мы намного опережали своих сверстников в школе».

Как Джеймс рассказывает об их доме: «Вокруг всегда были книги, мы всегда беседовали, а дети вечно были заняты чем-то друг с другом или с нами».

Когда Джеймс был ребенком, по воскресеньям вечером его отец устраивал дискуссии на разные темы. Когда его дети были уже в младшей школе, Джеймс решил повторить этот опыт.

Во время этих воскресных бесед Джеймс заметил, что больше всех говорит Ннека. «Она часто перехватывала инициативу в разговоре и выражала свое мнение чаще других, и улавливала больше смыслов, чем они. Она поднимала темы и высказывала идеи, о которых не догадывались остальные».

Ннека была ничуть не глупее остальных и также любила учиться, но ее интересы не принадлежали академической сфере.

Как с этим связаны оценки?

Джеймс и Ивонн рано осознали, что таланты Ннеки лежат в другой области и она более социальна, чем ее брат и сестра-близняшка. В отличие от родителей трех братьев, чета Кроаль воспринимала своих детей как отдельных личностей. Они возлагали на всех большие надежды, но не заставляли Ннеку учиться так же хорошо, как и других, понимая, что эта стратегия не сработает с таким живым и общительным ребенком.

Вместо того чтобы использовать один универсальный подход ко всем детям, Кроали принимали тот факт, что ум Ннеки не стоит измерять стандартными способами (такими, как школьная успеваемость), и потому иначе оценивали ее развитие. Если бы существовал тест, оценивающий социальные навыки, где важно было бы использовать эмпатию и общаться с людьми, Ннека, вне всяких сомнений, превзошла бы своих брата и сестру.

«Мне не нужны были школьные оценки, чтобы понять, как у Ннеки дела. Это я видел сам», – говорит Джеймс.

Ему было не так важно, насколько хорошо его дети учатся в школе. «Конечно, каждый развивался по-своему, но это естественно, – рассказывает Джеймс. – Мы никогда не пытались слепить из них что-то свое. Нгай и Айда лучше учились, а Ннека была более общительной с самого детства».

Это не значит, что они не возлагали никаких надежд на Ннеку. «Они хотели, чтобы я старательно училась. Что не особо отличалось от требований к брату и сестре. Но они не ждали, что я буду получать те же оценки, что Айда и Нгай. Меня не ругали за четверки и тройки. У нас дома просто царила атмосфера обучения, и какие бы оценки из этого ни получались – пусть так и будет».

Однако, когда Нгай приносил домой любую отметку ниже пятерки, мама говорила ему, что гордилась бы им, если бы он выложился на максимум. Она знала, что он может лучше, но она никогда не говорила такого Ннеке. Айда считает, что родители объяснили Ннеке, что ждут от нее максимального усердия, но так как она с самого начала «не получала такие высокие оценки, как я, или оценки, на которые, по мнению учителей, был способен Нгай, родители на нее не давили. Когда она приносила домой тройки или четверки, они не ругались. Когда их приносила я, они спрашивали, почему так вышло».

Айда верит, что родители выбрали правильный путь по отношению к ее сестре. «Если бы они заставляли ее учиться на “отлично”, это ничего не изменило бы. Они пытались, но не получилось».

Ннека говорит: «Я оставила роль успешного ребенка Айде, потому что не верила, что могу с ней сравниться».

Однако она не завидовала своей близняшке, а гордилась ею. Их отец говорил, что Ннека могла «всем подряд рассказывать, что Айда сделала то и Айда сделала это».

Айда точно так же гордилась Ннекой и ее популярностью настолько, что тоже иногда считала, что никогда не сравнится с сестрой.

«Когда Айда была в пятом или шестом классе, она сказала нам, что устала быть в тени популярности сестры и хочет перейти в другой класс, чтобы завести своих друзей. Так что мы разрешили ей поменять класс», – рассказывает Джеймс.

Все детские годы Ннека убеждала себя, что ее недостаточно высокая по сравнению с сестрой успеваемость не волновала ее, но сейчас она не уверена в этом. «Наверняка это на меня влияло. Я так думаю».

Могло ли что-нибудь пойти иначе, если бы Ннека поняла то, во что верили все члены ее семьи: что она такая же умная, как и ее брат с сестрой? Стала бы она стараться учиться лучше, ведь она была достаточно умна для этого? Или все равно выбрала бы другой путь, связанный с людьми?