Фрагменты прошлого (ЛП)

― Боюсь, что это не вариант, ― он был менее дружелюбен, чем охранники, которых она встречала в правительственных зданиях. Она не знала, что за мир и любовь они продавали внутри, но это была определенно не контркультура.

― Значит, единственный способ оказаться внутри ―это записаться на семинар.

― Или вы можете записаться на массаж.

Ханна просияла, услышав это.

― Массаж! Это было бы здорово. Я чертовски напряжена. Могу я зайти и посмотреть, есть ли там свободный массажист?

― Вам придется позвонить заранее, мэм.

― Но у меня нет сотовой связи.

― Там есть таксофон в Государственном парке, дальше по дороге.

― Вы что, издеваетесь надо мной? ― сорвалась она.

Его плоский взгляд ответил на вопрос.

― А вы не можете просто взять рацию и спросить, есть ли свободные места?

Позади нее остановился внедорожник «Мерседес-Бенц», и охранник отошел в сторону.

― Пожалуйста, отгоните свою машину, мэм.

Ханна чуть не зарычала на него, но все же включила передачу и крутанула руль.

― Вам следует подумать о том, чтобы пройти один из этих семинаров по позитивности, ― пробормотала она. ― Научитесь впускать в свою жизнь немного доброты. Мудак.

Она сделала осторожный разворот в три приема и помчалась обратно по подъездной дорожке к шоссе. Невероятно. Она просто хотела поговорить со старыми хиппи. Может, ей лучше заехать в ближайшую аптеку за лекарственной марихуаной? С другой стороны, она подозревала, что люди здесь выращивают свою собственную.

У нее не было мелочи, чтобы воспользоваться таксофоном, поэтому она повернула на север и поехала в сторону цивилизации. Вид водной глади и возвышающихся скал немного успокоил ее гнев. А как же иначе?

Должно быть, это место было волшебным, когда здесь жили ее родители. Никаких мобильных телефонов. Никаких европейских внедорожников. Никаких элитных курортов, маскирующихся под духовные убежища. Только люди, ищущие спокойное место, для того чтобы спрятаться.

Ханна опустила стекло и позволила ветру хлестать себя по голове конским хвостом. Даже сквозь шум машин она слышала, как внизу бьются волны и кричат чайки. Она хотела припарковаться и спуститься к одному из уединенных пляжей, которые мелькали внизу, когда она сворачивала на повороты, но она была здесь не для отдыха. Там, внизу, она не найдет ответов.

Поэтому она поехала в сторону Монтерея и положила телефон на приборную панель, надеясь, что оттуда он лучше поймает сигнал. Она была уже почти около Кармела, когда ее телефон запищал. И запищал. И запищал.

Она видела, как мелькают текстовые сообщения, но не осмеливалась п их прочитать на этой дороге. Заметив высоту, с которой можно обозревать окрестности, она выехала на гравий и припарковалась. Перед ней из моря вырисовывалась огромная коса земли. Далеко над водой, в сторону облаков, надвигавшихся с Тихого океана, вспыхнул маяк.

Она позволила себе немного за этим понаблюдать, слегка дрожа от зловещей красоты этого зрелища. Это место напомнило ей Алькатрас, и она задалась вопросом, сколько трагедий видели эти каменные здания. Не то чтобы здания пугали. Они просто смотрели и ждали, когда бушующее море, в конце концов, сотрет их в песок.

― Ты здесь не ради красоты, ― напомнила она себе. Но печальное великолепие осталось с ней, когда она потянулась к телефону.

Пять сообщений. Большинство из них были от Бекки. Ни одного от Рэйчел. Но было еще одно имя, которое она так боялась увидеть: Джефф.

― Черт, черт, черт.

Она вышла на связь в момент слабости, и ее дурацкий телефон, очевидно, нашел сигнал, чтобы ей насолить. Его ответное сообщение не выражало сердечности.

Джефф: Ты хотела поговорить или просто издеваешься надо мной?

Боже.

Они довольно часто разговаривали сразу после разрыва, но в последнее время общались только через адвокатов… по ее настоянию. А теперь она поймана тогда, когда звонила ему.

Это была чистая слабость с ее стороны. Джефф был ее лучшим другом в течение многих лет, а она нуждалась в лучшем друге прямо сейчас. Она не могла разговаривать с сестрами. Они встали на чью-то сторону, словно это был спор, а не худший момент в ее жизни.

Кстати говоря…

Она вернулась к сообщениям Бекки, и ее глаза тут же наполнились слезами.

Бекки: Пожалуйста, позвони мне и дай знать, как ты.

Бекки: Ты в порядке?

Бекки: Что происходит?

Бекки: Рэйчел сожалеет о том, что сказала. Мы обе любим тебя. Пожалуйста, позвони.

Ханна закатила глаза, слеза скатилась и пощекотала ее правую щеку. Если Рэйчел сожалеет, она сама может с ней связаться. Остальным сообщениям Ханна верила. Она знала, что Бекки любит ее. Она знала, что та волнуется. Но это не означало, что Бекки начала понимать, через что проходит Ханна.

А Рэйчел? Рэйчел даже не хотела этого понимать. Она просто хотела, чтобы это закончилось. Ей нравилось все улаживать. Все держать в порядке. А все это сделать правильно не было никакой возможности.

Ханна начала набирать сообщение Бекке, но передумала и закрыла почтовый ящик. Она снова открыла его, даже не успев перейти к другой вкладке. Было бы нехорошо позволить сестре волноваться. Неуверенность Бекки не призывала к жестокости.