Франсуа Вийон

Мир холостяков, каковым являлся будущий Латинский квартал, отличался одной особенностью, состоявшей в том, что люди там старались не вступать в брак и из неуверенности, и из осторожности, и из-за безденежья. Клирики-школяры, в большинстве своем не слишком уверенные в собственном религиозном призвании, хуже, чем сверстники из других сфер, представляли себе, как должно складываться их социальное становление. Однако они знали, что в миру клирику, согласному отказаться от даваемых тонзурой привилегий, доступны все виды деятельности, но отказ от оной закроет все пути в мире клириков. Знали они и то, что силы клерикального непотизма не столь велики, как силы мирского чадолюбия, поскольку дядя заботится об устройстве племянников все же меньше, чем отец об устройстве сыновей и благополучии своего рода. Среди советников-клириков, заседавших в Парламенте в те времена, когда Вийон рифмовал свои дары, родственники, попавшие туда прежде, имелись лишь у каждого третьего. Ну а у советников-мирян все обстояло иначе, поскольку у них по следам одного либо нескольких родственников в Парламент попадали четверо из пяти. Так что задуматься безродному школяру было о чем.

Между магистром словесных наук, заканчивавшим свои дни в облачениях доктора-«регента» либо каноника, и магистром словесных наук, сделавшим «практическую» карьеру в миру, различия лет через двадцать стирались. А вот дистанция, которая отделяла молодого магистра словесных наук, исходившего слюной перед лотками колбасников и мерзшего на сквозняках, от магистров преуспевших, была поистине огромна. И все это учило осторожности. В результате клирик старался как можно дольше оставаться клириком.

В городской суете одиночество клирика, не имевшего денег, но имевшего много друзей, скрашивалось посещениями трактиров, таверн, борделей… Никто не смог бы пересчитать все таверны, которыми славился Университет — район левого берега Сены — район Франсуа Вийона. Некоторые из таверн были знамениты и имели свою историю. Другие же представляли собой просто поставленные у входа скамейки перед прикрытой навесом бочкой, принадлежавшей какому-нибудь буржуа, изготовившему вина больше, чем ему требовалось.

ДЕВИЦЫ

Украшение таверн составляли девицы не слишком строгих нравов, с которыми Вийон мог шалить, не тратя денег. Трактирные служанки, горничные из домов буржуа, работницы самых разнообразных необходимых столице профессий — все они тоже жаждали бесплатных развлечений. Служанки и белошвейки, прачки и перчаточницы изо дня в день покоряли все новые сердца, а обслуживавшие столы девушки, стремясь сохранить место и не очень заботясь о том, что кто-то может осудить их поведение, давая себя ущипнуть, хохотали, впрочем, чаше всего вполне искренне.

Заниматься самой древней профессией эти девушки вовсе не собирались. Единственное, чего им хотелось, — это повеселиться в редкие часы, свободные от тяжелой и более продолжительной, чем у мужчин, работы. Попить вина, потанцевать, посмеяться — вот из чего состояла их программа, где мужчина уместен лишь в том случае, если хорошо знает свою роль. Именно так понимали веселье горничные, которые, едва хозяева укладывались спать, уходили в погребок к своим дружкам. Час «игры в осла» наступал значительно позже. А до того можно было насладиться прелестями полуночного пиршества: пирогами с сыром, сдобными булочками, пирожными. Ухажерам подобное угощение стоило порой немало, но все же девичья добродетель доставалась им не за деньги, а как праздничный подарок.

Затем, служанкам и лакеям

Я завещаю: пировать,Господской снеди не жалея!Фазанов, уток — все сожрать.

Напиться так, чтобы не встать,К утру еще опохмелитьсяИ на хозяйскую кроватьС любезным другом завалиться[162]

.

В «Книге трех добродетелей» Кристина Пизанская еще до Вийона писала про загулы слуг и горничных в часы, когда буржуа занимались делами или слушали мессу. Пиршества устраивались на кухне. Приходили подружки. На столе появлялось хозяйское вино.

«А иногда она относила пирог в свою комнату в городе и туда приходил ее любезный покупатель. Так вот они веселились».

Хозяйка, будь то трактирщица или владелица мастерской, порой тоже принимала участие в любовных играх, где не столько целовались, сколько подмигивали другу, не заходя слишком далеко. Правда, некоторые девушки получали за любовные услуги подарки, слегка увеличивая таким образом сумму своих доходов. Один из современников Вийона чуть было не попал на виселицу за то, что раздавал девицам украденные простыни и платья. Симпатичная перчаточница, получившая от любовника в подарок пару простынь, проституткой себя, естественно, не считала…