Франсуа Вийон

Мелкий люд ест суп из травы, набивает себе желудок крапивой, сваренной без масла, а за украденный кусок хлеба грозит веревка.

Кто плохо ест, плохо сопротивляется болезни. Парижскому буржуа приходится с горечью констатировать: "Эпидемия убивает, как назло, самых сильных и самых молодых". Будущее в опасности. Буржуа считает вполне естественным, что умирают старики и слабые.

Беда возвращается в 1445 году. Франсуа де Монкорбье четырнадцать лет, и он чудом спасается - ведь чума в первую очередь убивает детей. Точно так же ему удается избежать и гриппа, который иногда тоже убивает, и коклюша, который часто поражает рожениц и малолетних детей.

Однако в его творчестве ни слова о чуме. Вийон и не помышляет бросать обвинение злу, которое в той или иной форме унесло часть его поколения. Эпидемия - вещь естественная. От нее умирают, но что толку это обсуждать? Смерть, о которой говорит поэт, - это то, что поражает человека. Она приходит или со старостью, или с виселицей.

Вийон не обвиняет участь, постигающую всех, он обвиняет Судьбу: она обрушилась на него, а другим позволяет процветать. Она убивает, как убивают в бою: разборчиво. И, если слушать голос поэта, она еще и хвастается этим.

Ты вспомни-ка, мой друг, о том, что было,

Каких мужей сводила я в могилу,

Каких царей лишала я корон,

И замолчи, пока я не вспылила!

Тебе ли на Судьбу роптать, Вийон?

Бывало, гневно отвращала лик

Я от царей, которых возвышала:

Так был оставлен мной Приам-старик

И Троя грозная бесславно пала... 1

1 Ф. Вийон. Лирика. М., 1981. С. 148. Перевод Ф. Мендельсона.

Эгоисту Вийону нет дела до смерти, когда он здоров. "Малое завещание" 1456 года не упоминает о смерти. Зато пятью годами позже она очень беспокоит автора "Большого завещания". Но он видит по-настоящему только свою будущую смерть, свою собственную старость, мысли о которой отвлекают от любви, свою собственную болезнь, которая тащит его к небытию. Проходят эпидемии, но каждый умирает только раз.

Огромна власть моя, несметна сила,

О, скольких я героев встарь скосила... 1

Старость у Вийона - это конец жизни. Время, говорит он, вслед за пророком Иовом, исходит как горящая нить. Ничто не вечно в этом так гнусно устроенном мире. Час удовольствий минует. Приходит печаль, и воцаряется нищета. В конце - смерть.

Жизнь и город жестоки для старца без занятий. Уже в XIII веке фаблио "О разрезанной попоне" представляло нищету как естественный атрибут конца жизни буржуа. С этим согласны все: стариков отторгают, изгоняют. С легким оттенком жалости поет об этом Тайеван в "Прекрасном путешествии".

Он не прочь бы в пляс, да все прочь тотчас,

Он бы в щечку - чмок, да его - за порог 1.

1 Перевод Ю. Стефанова.

Худшее в старости - это жизнь. И Вийон принимается набрасывать опус о самоубийстве. Только страх ада - единственное, что останавливает старца. Но не всегда...

Ничто не вечно под луной,

Как думает стяжатель-скряга,

Дамоклов меч над головой

У каждого. Седой бродяга,

Тем утешайся! Ты с отвагой

Высмеивал, бывало, всех,

Когда был юн; теперь, бедняга,

Сам вызываешь только смех.

Был молод - всюду принят был,

А в старости - кому ты нужен?

О чем бы ни заговорил,

Ты всеми будешь обессужен;

Никто со стариком не дружен,

Смеется над тобой народ:

Мол, старый хрен умом недужен,

Мол, старый мерин вечно врет!

Пойдешь с сумою по дворам,

Гоним жестокою судьбою,

Страдая от душевных ран,

Смерть будешь призывать с тоскою,

И если, ослабев душою,

Устав от страшного житья,

Жизнь оборвешь своей рукою,

Что ж делать! Бог тебе судья! 1

Однако в конце концов смерть убивает старость. Она уравнивает всех. Сильных и слабых. Кого бояться и чего бояться, если смерть у порога?

Чего же мне теперь бояться,

Коль смерть кладет предел всему? 2

Старость легко воплощается в Прекрасную Оружейницу с поблекшими чарами. У смерти - лицо несчастных случаев, угрожающих самому Вийону. Слабовольного морализатора, но тем не менее морализатора, интересует лишь смерть, которой удается избежать. Смерть - это поражение, а поражение - это ошибка. Баллады, написанные на жаргоне, являют тому странное свидетельство: поэт боится веревки и пытается избавить от нее тех, кого он любит. Берегись палача, говорит одна из них.

А если влипните, ребята,

Вам тошен будет белый свет

Под грабками лихого ката 2.

1 Ф. Вийон. Лирика. М., 1981. С. 52-53. Перевод Ф. Мендельсона.

2 Перевод Ю. Стефанова.

Не видеть "жестокую" - вот что тревожит Вийона с той поры, как в Мёне он почувствовал на шее веревку и как в Париже, куда он вернулся, на его бедную голову посыпались всевозможные несчастья. Из-за виселицы теряешь почву под ногами. Задушить прохожего, чтобы обобрать его, - здорово. Но быть в свою очередь задушенным пеньковой веревкой - это совсем не так весело.

Кто в лапы угодил злодею,

Тот на воздусях поплясал:

Палач сломал бедняге шею 1.

1 Перевод Ю. Стефанова.