Франсуа Вийон

Как всегда, вымысел у Вийона имеет двойной смысл. Даже если его философия не выходит за узкие границы, произведение 1456 года представляется, как ни посмотри, завещанием. "Оставляю именем Бога..." Однако Вийон не собирался умирать, и те, кто не так расценил его завещание, глубоко заблуждались. Иначе говоря, завещание 1456 года было игрой, а кто принял его всерьез, сам повинен в ошибке. Завещание 1461 года чистосердечно.

Тут тоже Вийон подмигивает. Он не думает дарить уже подаренное: всем известно, что эти дары были чистейшей фантазией. Но он вновь возвращается к своим старым шуткам, только делает их более тонкими. И приступает к обсуждению главного: бастард де ла Барр. Этого сержанта Шатле на самом деле зовут Перренэ Маршан, а парижане знают его больше то как сутенера в борделях, то как служащего королевской юстиции. В "Малом завещании" ему отказывают мешок с сеном, дабы он мог заниматься любовью.

Затем... но что мне дать Маршану?

Ему ла Барр слывет отцом,

Да, видно, согрешил он спьяну:

Маршан, увы, не стал купцом!

Дарю ему мешок с сенцом,

На этом ложе досветла

Он может прыгать вниз лицом,

Раз нет иного ремесла 1.

"Большое завещание" вернется к этой теме, чтобы подтвердить сказанное. Вийон отдает в залог "всю свою землю" для выполнения завещаний былых времен. Маршан получает дополнение к своим благам: старые циновки. Смысл даров остается прежним: держать крепко, то есть окружать, обнимать, душить 2. Циновка - для любви наспех...

1 Ф. Вийон. Лирика. М., 1981. С. 26. Перевод Ф. Мендельсона,

2 По-французски: tenir serrer, c'est enserrer, embrasser, etreindre. В поэтическом переводе этих слов нет.

Ну что ж, я не лишаю дара

Тех, кто его заполучил,

И, скажем, к пащенку ла Барра

Я стал еще добрей, чем был:

Тогда ему я подарил

Сенник. Теперь же, для обновки,

Чтоб ноги он не застудил,

Добавлю старых две циновки 1.

"Завещание", своего рода школьное упражнение, призывает публику подумать, а публика уже привыкла к словесным двусмысленностям. Когда Вийон говорит, что он оставил любовные игры, он в том же самом стихе сетует на невезение и обвиняет своего неверного друга:

Другой, кто сыт и пьян,

Воспользуется этим 2.

1 Там же. С. 67.

2 По-французски этот стих звучит так:

Au fort, quelqu'un s'en recompense

Qui est rempli sur les chantiers.

Другой занимает его место, потому что его желудок не пуст. Это один смысл. Но каждый парижанин знает, что chantier - это подпорка для винной бочки, уже початой. И значит, тот, кто занял место Вийона, полон до краев вином. Тот, кто занимает место голодного, ко всему еще и пьяница.

Есть и такой смысл: некоторые толкователи считают, что стих несет в себе эротическое начало. Chantiers - это деревянные палки, которыми затыкают бочки... Не один только желудок здесь имеется в виду.

Если расколоть слова, чему с охотой предаются толкователи текстов Вийона, то получается вот что: RAMpli sur les CHANTiers - это Маршан (MAR-CHANT). Если верить некоторым поэтам XX века, и прежде всего Тристану Тцара, известному своими изысканиями в игре слов, то любителям каламбуров откроется такой смысл: Вийон уступает свое место Итье Маршану.

Эта же манипуляция предложит на выбор новые толкования стихов Вийона или появление новых стихов у поэта Вийона. И Вийон, как мы видели, окажется кокийяром, известным под именем висельника Симона Ле Дубля.

Но надо остерегаться преувеличений в разного рода толкованиях: публика XV века чаще состояла из слушателей, нежели из чтецов, а слушатель, что понятно, не может вернуться к первым строкам, как читатель.

Творчество и итог

Помимо шуток и сведения счетов, это также время трезвых оценок. "Большое завещание" - это экзамен на здравомыслие; Вийон пока еще не при смерти, но он все равно знает, что конец близок. Даже если имеется в виду только смерть литературная, то и тут сожаления, выражаемые им, полны искренности. Подводя итоги, он таким образом хочет как-то оправдать себя.

Родись он богатым, он был бы честен. Вспоминается история пирата Диомеда. И коли бы Вийон занимался науками, а не безумствовал, он владел бы домом и спал бы на мягкой постели. Он расплачивался за все мудрыми изречениями Екклезиаста, забывая последнее из них.

То, что Екклезиаст святой

Велел, я выполнил давно.

Он говорил: "Ликуй душой,

Пока ты юн годами!" Но

Прибавил он еще одно,

И это горькое признанье!

"Что в молодости нам дано?

Одни соблазны и незнанье!" 1

1 Ф. Вийон. Лирика. М., 1981. С. 42. Перевод Ф. Мендельсона.

Он думает теперь о своих друзьях, о своих врагах, о своей жизни, о своей судьбе. Все идет чередой друг за другом в "Пляске смерти", где за всем следует Смерть, как на росписи кладбища Невинноубиенных младенцев.

Что это, автобиография? И не являлся ли сей рассказ только ярким образом на авансцене глубокого размышления о жизни и смерти? Но возможно, мы имеем дело с пародией на суд, на судейских чиновников и жалобщиков... Сводит ли тут Вийон счеты или то новый фарс, насмешка над судейским сословием? Что это - парад друзей и недругов или попытка воздвигнуть пламенеющий собор?