Франция

Сколько призраков бродит в этих фантастических местах! Вот пещера, к своду которой притронулся пальцами Святой Мартин, и оттуда забил источник. Позже жители скрывались там от сарацин. Повсюду на юге крестьяне, даже те, кто возделывал землю в тихих богатых долинах, привыкли на ночь уходить повыше в горы. Там они прятали свои сокровища, там золотая коза[49] щипала мох на скалах. Поскольку известняки Ле Бо весьма податливы, люди вырубали в них жилища. Даже в наше время все дома наполовину уходят под землю. Стойла для домашнего скота, желоба для водопоя, погреба — все выдолблено в скалах. Это помогало выдержать осаду. Обитатели Ле Бо образом жизни напоминали пещерных людей.

Из безопасности рождается процветание. На узком плоскогорье вырос богатый город. В 1426 году в верхнем городе Ле Бо насчитывалось три тысячи жителей и триста коров. Укрепленная местность благоприятствовала расцвету семьи феодала. Благородное семейство Ле Бо возводило свой род к волхву Балтазару. Их девиз привел бы в восторг самого Бальзака: «За удачей, Балтазар!»

По своему происхождению это была вестготская семья, гордившаяся тем, что не подчиняется ни императору, ни графам Прованса. «Династия орлов, и никогда — вассалы!» — писал Мистраль. Долгое время плоскогорье Ле Бо считалось цитаделью независимости. За крепкими стенами обычно зреет непокорный дух. В конце концов удалое семейство потерпело поражение от провансальских графов, нашло пристанище в Неаполе, а к 1426 году род Ле Бо окончательно угас.

С этого времени баронство Ле Бо стало частью владений Прованса. Еще и сегодня в Родниковой долине можно увидеть охотничий домик королевы Жанны, изысканный по форме и декору. Супруга короля Рене[50]

часто жила в Ле Бо. Замок представлял собой роскошное жилище, украшенное прекрасными гобеленами, устланное турецкими коврами. Дозорный путь вдоль карниза стены, испещренной бойницами, обеспечивал оборону. Когда графство Прованс было присоединено к владениям короны, гордый город отказался сдаваться. Но последнее слово осталось за королем Франции, который все же посадил там своих наместников.

Эпоха Возрождения стала периодом особого расцвета Ле Бо. В скале вырубали частные особняки, не уступавшие изяществом особнякам Авиньона[51]. Окна сверху украшала каменная резьба. В церкви Сен-Венсан нашли приют гробницы вельмож. В одной из них были найдены великолепные Золотые Волосы, — целый каскад длинных белокурых прядей какой-то красавицы XVI века. Глубоко в толще горы дома имеют самые неожиданные продолжения. Дерево было здесь редкостью, и поэтому архитекторы соревновались друг с другом в смелости конструкций сводов. Вот лестница поднимается прямо с улицы к специальной двери — это дверь Мертвых, которую открывали только для того, чтобы проносить гробы.

Ле Бо пришлось еще раз отстаивать свою независимость. С началом Реформации Клод де Манвиль, — наместник, представлявший королевскую власть и назначенный на должность коннетаблем де Монморанси[52]

, стал выказывать склонность к новому учению. Верхний город превратился в убежище для гугенотов. На одном из домов Ле Бо можно видеть высеченный в камне девиз кальвинистов: «После мрака — свет». Наконец, Ришелье постановил снести мятежный город. По его приказу были взорваны донжоны, замок, укрепленные стены. Разрушенному городу пришлось признать, что наступили новые времена, и покориться власти централизованной Франции.

В 1642 году маркизат Ле Бо, так же как и герцогство Валентинуа[53], был передан князьям Монако Гримальди[54]

. Именно в это время над воротами Эйгьера был высечен герб Гримальди.

Сен-Симон сообщает, что позже Людовик XIV милостиво позволил «владетелю Монако сохранить все привилегии для его дочери». Король обещал, что тот, кто женится на единственной наследнице князя Монако, будет провозглашен герцогом и пэром, и, таким образом, в виде особого расположения, на эту могущественную семью не будет распространяться салический закон[55].

В 1791 году Франция выкупила территориальные права на маркизат Ле Бо у князей Монако, которые, впрочем, сохранили это название в своем титуле. На деле же город постепенно обезлюдел. Своим процветанием, совершенно поразительным, если принять во внимание его местоположение, он был обязан естественной защите. Однако после Революции прежних опасностей больше не существовало, а современная артиллерия шутя расправлялась с любыми скалами, какими бы грозными они ни казались. Население предпочло обосноваться в плодородных долинах. Один за другим пустели красивые дома с богато украшенными окнами. И пустынный Ле Бо, меланхоличный и величественный, стал похож на город-призрак.