Франция изнутри. Как на самом деле живут в стране изысканной кухни и высокой моды?

В то время как русскоговорящие чувствуют себя как Штирлиц на допросе, когда звучит «У вас интересный акцент, вы откуда?», французы с гордостью начинают рассказывать о богатстве своего региона. Этот вопрос часто вызван любопытством. Говорить о чистоте произношения в самой Франции тут не приходится. Сравнительно небольшая страна, она богата диалектами. И зачастую выраженными. Французы считают, что к акценту стоит относиться так же, как и к цвету глаз и волос. Он делает нас особенными, делает нас собой.

Когда я работала в логистике, виртуально по телефону я «объездила» всю Францию. Иногда нелегкая в поиске запчастей заносила меня в маленький город в предгорье Пиреней, неподалеку от Тулузы. Звонить одна я боялась, настолько у моего собеседника был сильный акцент. Но даже помощь французских коллег не всегда помогала. После каждого звонка мы устраивали консилиум. Собеседника и наш офис недалеко от Нанта разделяли 7 часов на машине, что не так много по нашим меркам. Но во Франции – это разные миры.

Слышали ли вы, как говорит житель Прованса? Он поет. Его «н» и «р» совсем не похожи на те, что мы привыкли слышать. На юго-востоке Франции интонации и фонетика пришли из провансальского языка, который ближе по музыке и грамматике к итальянскому или испанскому. В провансальском языке слова оканчиваются похожими на звук цикады «жью» – «вью». Ритм речи плавнее, легче, эмоциональнее. Там, где француз скажет «сампль» (просто), провансалец пропоет три слога «сам-пе-лэ».

Свой акцент во Франции есть у басков, жителей Франш-Конте, Жерса, Оверни, Бретани и бог еще знает каких мест. Вплоть до конца XIX – начала XX века у Франции не было национального языка. И среди тех, кому сегодня 50–60 лет, часто можно встретить тех, чьи бабушки и дедушки выучили французский в сознательном возрасте по необходимости.

Жаль, многие региональные языки имеют туманное будущее, на них говорят все меньше людей. Но, даже умирая, они продолжают существовать в характерных словах и интонациях.

Регионы Франции давно ведут разговоры о необходимости децентрализации страны и передачи части функций на места. Дискуссия тормозится страхом сепаратизма – собрать земли далось французскому государству с большим трудом и кровью. Проекты передачи регионам большей самостоятельности осложняются негативным опытом Второй мировой войны: многие регионалисты, сторонники сильных регионов, сотрудничали с нацистами, которые такие движения поддерживали, это ослабляло Францию.

Однако критика излишней централизации не ослабевает. Она делает французскую государственную машину инертной и неповоротливой, решения принимаются долго, нужно ждать одобрения из центра.

С 1 января 2016 года в материковой Франции существуют 18 регионов вместо 27. Некоторым крупным регионам это деление принесло надежды, другие обиделись, третьи ждут исторической справедливости.

Например, город Нант, историческая столица бретонских герцогов, продолжает быть отделенным от остальной Бретани. Выиграла, например, Нормандия, которая до этого была поделена на Верхнюю и Нижнюю. Жители региона Франш-Конте, отдаленного сельского региона на границе Франции и Швейцарии, недовольны тем, что центр укрупненного региона Бургундия-Франш-Конте перенесли в бургундскую столицу Дижон. Ведь Безансон, столица Франш-Конте, испытывает сложности с привлечением новых жителей и бизнеса.

А вот северу Франции, собранному из 5 регионов под красивым названием «Hauts de France», «Верхняя Франция», наоборот, это дало надежду на объединение усилий регионов по созданию новых проектов и улучшению привлекательности территорий. Дело в том, что север Франции не пользуется популярностью. Проблема и в более холодном климате по сравнению с остальной частью страны, и в отсутствии большого количества крупных привлекательных городов, и в бывших обедневших и опустевших шахтерских городах.

Когда во Франции ввели локдаун из-за эпидемии коронавируса, Париж стал здорово напоминать провинцию. В маленьких городах и деревнях и до карантина можно было не встретить на улице ни души. Для провинциальных французов с введением ограничительных мер мало что изменилось.

После года жизни в Испании в конце 2012 года я переехала в славный городок Порнише с 5000 жителей. Представляете, сегодня мой блог читает 15 Порнише! Я тогда еще сказала мужу, шутя: в обеденный перерыв на Францию может напасть любой неприятель, никто даже и не заметит. В обед все вымирало.

Французский провинциальный ритм жизни душил меня, как болото. Спустя 3 года жизни в Париже я вернулась в Порнише на пару дней по делам. Я зашла к моему оптику. И он меня вспомнил. И сапожник вспомнил.