Франция изнутри. Как на самом деле живут в стране изысканной кухни и высокой моды?

Французы любят такую жизнь. Бросают столицу и большие города. Как только это возможно, пропадают в усыпляющих объятиях деревень. Им нравится жить по распорядку, обедать в полдень, покупать хлеб у любимого булочника, а мясо у своего мясника. После обеда идти на давно знакомую работу. Где знакомо до боли все, даже стресс. Они не строят карьеры, они наслаждаются жизнью. Смакуют минуты и часы. Они не нервничают, как это постоянно происходит в больших городах. Знают каждый шаг. Ценят это и никогда от такого «люкса» не откажутся. И я задумалась, может, в этом и есть истинное, спокойное, ненадрывное счастье?

Многие жители Франции сильно привязаны к родному региону. Эта привязанность, как ни странно, далеко не всегда выражается в знании географии региона, его истории или культуры. Привязанность основывается на гордости происхождения, причастности к прошлому, традициям, культурному и кулинарному наследию. Мало кто из жителей Бретани сегодня идет учить родной язык еще прадедов и дедов, но большая часть бретонцев разделяет гордость за одно из лучших во Франции сливочных масел, устричные фермы, невероятную береговую линию.

Сегодня цель многих активистов – именно такое признание культурного вклада регионов, их особой культуры и языка. Особенно сильно сегодня такое движение на Корсике, знаменитом острове, подарившем Франции Наполеона.

Регионы Франции обладают собственным органом представительной власти – региональным советом. Они не могут утверждать собственные законодательные и регулирующие нормы. Их компетенция ограничивается регулированием норм в сфере среднего образования, транспорта, региональных программ поддержки для разных сфер экономики. Члены совета избираются раз в 10 лет. Регионы получают от правительства долю национальных налогов

и обладают собственным бюджетом.

Сила и выраженность региональной культуры не везде одинаковы. На это влияет история, наличие местного самостоятельного языка, уровень экономического развития региона, отличия языка, традиций. Помимо упомянутых Корсики, Бретани регионализм во Франции силен на юго-западе страны, в Стране Басков, Окситании, Французской Каталонии с центром в Перпиньяне.

Некоторые лидеры региональных движений говорят, что «французское государство – колониальное. Этническая Франция не совпадает с государственными границами. Страна Басков, Северная Каталониия, Окситания, Корсика, Эльзас, Лотарингия, Фландрия в нее не входят; напротив, она включает бельгийскую Валлонию, часть Швейцарии, итальянскую Валле-д’Аоста, острова Реюньон, Сен-Пьер и Сен-Бартелеми»[84].

К слову, заморские территории Франция сохранила. Гваделупа, Мартиника, Гвиана, Реюньон, Майот, острова в Карибском море, Французская Полинезия, Новая Каледония и Гвиана. География заморских владений Франции обширна: Индийский океан, Атлантика, Карибский бассейн, Тихий океан и Южная Америка. В этих краях ни в коем случае нельзя говорить «во Франции», правильно говорить «в метрополии», ведь эти земли – тоже Франция. Мог ли представить Хлодвиг, первый король Франции, что его королевство перешагнет моря и океаны?

Метрополия, или Франция, продолжает скептически относиться к требованиям регионалистов. И не принимает требования автономии. Общественное мнение тоже пока не готово к созданию внутри Франции автономий. Создание автономии пугает многих так же, как и приход к власти диктатора. Исключение совсем недавно получили жители Корсики, где региональный совет был заменен на ассамблею. Отличие ассамблеи от региональных советов заключается в том, что она имеет право направлять премьер-министру предложения об организации местного самоуправления, культурной и социальной жизни на острове.

Эта уступка понятна. С Корсикой Франция намучилась. Местные сепаратисты долго оказывали сопротивление. Локальная культура все еще присутствует в ежедневной жизни на уровне языка, передаваемого из поколения в поколение, традиций, образа мыслей. Корсика – скорее Средиземноморье, чем Франция.

Это на бумаге Франция – единое государство. Но местные жители сильно привязаны к своей малой родине. Однажды на семейный обед к родителям мужа пришел лучший друг мужа с женой. Он родом из Бургундии, жена – из Франш-Конте. Ужин прошел под эгидой борьбы Франш-Конте за независимость от Бургундии. В начале главы я упоминала о злосчастном присоединении региона к Бургундии. В некотором роде Франция восстановила историческую справедливость: когда Бургундия была независимым герцогством, в ее состав входил Франш-Конте. Потом Бургундия ушла французскому королю, а Франш-Конте остался в составе враждебного Франции государства. Потом Франция все же отвоевала Франш-Конте. Нужен он был скорее по мотивам политическим и стратегическим, чем экономическим. Франш-Конте беднее, чем его сосед. Бургундские вина – лучшие в мире, вина Франш-Конте не всегда понимают и сами французы.