Французский авантюрист при дворе Петра I. Письма и бумаги барона де Сент-Илера

Первые отзвуки приближающегося конфликта, однако, слышны уже здесь. Профессор Фархварсон, прибывший из Москвы вместе с учениками Навигацкой школы, напрочь отказался подчиняться Сент-Илеру, и Матвеев с удовольствием поддержал его притязания на административную автономию. Уже к февралю он добился от Апраксина согласия на то, чтобы британец вместе с его геометрическим классом был «разведен» с бароном-«начальным директором», и в итоге Апраксин вывел Фархварсона и его учеников из подчинения Сент-Илеру{145}. К концу марта Матвеев, не называя никого по имени, жалуется, что, несмотря на его старания управлять академией как должно, «горестно и трудно застарелыя замерзелости из неохоты и с непослушания людей исправить», особенно когда управляемые не понимают «собственной самим им пользы»{146}

. В июле он все еще заверяет Макарова, что в академии «управляетца здесь все гораздо порядочно, и кадеты не только наукам определенным им обучаютца, но и воинским экзерцыцыям». Впрочем, оговаривается он, это относится лишь к тому, «что особно ко мне приналежит», и глухо жалуется на разделение полномочий между ним и бароном: «В розности иных дел небезтяжно трудности мне ис той разделенной каманды во многия руки»{147}. Где-то в это же время, весной 1716 г., должно было быть составлено и известное нам только без подписи «Известие», автор которого фактически дезавуировал предложенную Сент-Илером модель академии. По его словам выходило, что «во француской морской академии недорослая шляхта, которая к тому делу употреблена, больши науки практикою самою действителные проходят там в свое совершенство», и содержать молодых дворян так долго в школе необязательно (документ 35){148}

. Вполне возможно, что автором «Известия» мог быть Матвеев.

Сент-Илер, со своей стороны, отзывается на назначение Матвеева новым раундом прожектерства. По его собственным словам, на протяжении первых месяцев 1716 г. он направлял царю «многие мемориалы» и о нуждах академии «стократно предлагал и просил»{149}: хорошо видно, как он пытается вести подкоп под нежданно назначенного ему на голову начальника. До нас дошел один из этих проектов: в отличие от более ранних документов, он, возможно, даже не был переведен на русский — в деле об основании Морской академии в РГАДА отложился лишь французский оригинал. Мы видим, что если раньше целью проектов было привлечь внимание Петра к фигуре прожектера и выторговать для него те или иные звания и привилегии, то теперь содержание проекта определяется другой задачей: он призван отстоять прерогативы барона в его конфликте с Матвеевым. Речь, как мы видим, идет о попытке ограничить полномочия графа (интересно, что он ни разу не именуется в тексте «президентом» академии, — Сент-Илер оспаривал его право на этот титул) и одновременно зафиксировать контроль барона над внутренним управлением в училище (документ 36){150}

. В мае в письме к самому Матвееву Сент-Илер заявляет, что, поскольку назначение графа нарушило установленный его проектами (и утвержденный царем!) порядок, то тот должен или оставить в академии все как есть, или «инструкцию мне неотменно дать о моем поведении впредь»: тем самым генерал-директор хочет снять с себя ответственность за будущие последствия матвеевского управления (документ 37){151}. Если Матвеев «какое пременение изволит учинить против указов Его величества» (т.е. против утвержденных царем проектов и капитуляции), требует барон, «то все послушно прошу мне письменна объявить, а бес того ничто от повеления Вашего превосходительства в дело произвесть не могу»{152}

.

1 августа, наконец, Сент-Илер разразился длинным письмом к Петру, в котором развивал те же самые мысли о необходимости предоставить ему полную автономию в делах академии, как это и предусмотрено его проектами и регламентами, а Матвееву указать, «чтоб им с внутренным действием академии дело никакое не было». Роль Матвеева, в представлении барона, должна была сводиться к распределению денег на основе запросов-«мемориалов» Сент-Илера и передаче царю получаемых от генерал-директора ежемесячных рапортов. Не ограничиваясь этим, однако, Сент-Илер уже и прямо обвиняет своего соперника в развале работы академии — учеников якобы то зачисляют, то забирают; в результате такой текучки через училище уже прошли больше 2000 молодых дворян. Авантюрист предвидит, что это письмо повлечет за собой конфликт с Матвеевым: «Я знаю, что я чрез сию [жалобу] их недружбу и неприятельство [...] привлекаю», пишет он царю (документ 38){153}.