Фремлейский приход

Марку пришлось провести десять дней в Экзетерe: душеприкащиками были назначены он и девонширский помeщик. В завeщании своем доктор объяснял, что старался устроить судьбу каждаго из своих детей. Что касается милаго его сына Марка, то за него безпокоиться ему было нечего. Услышав это при чтении завeщания, Марк принял весьма довольный вид; но тeм не менeе сердце его сжалось: он было надeялся, что ему достанется маленькое, самое маленькое наслeдство, которое поможет ему разом развязаться с этим мучительным векселем. Затeм, в завeщании было сказано, что Мери, Геральд и Бленчь также, благодаря Бога, имeют вeрный кусок хлeба. Кто бы взглянул на девонширскаго помeщика, тот мог бы подумать, что и его сердце несколько сжалось: он не умeл так хорошо владeть собой и скрывать свои чувства, как более хитрый и свeтский его дeверь. Джону, помощнику секретаря, была оставлена тысяча фунтов; а на долю Джен и Люси — кругленькие капитальцы которые в глазах осторожных женихов могли придать много прелести этим молодым дeвушкам Оставалась еще движимость, и доктор просил продать ее, а деньги раздeлить между всеми. Каждому от этой продажи могло достаться от шестидесяти до семидесяти фунтов, чeм могли быть покрыты издержки, причиненныя его смертью.

Всe сосeди и знакомые единогласно рeшили, что старый доктор распорядился отлично. Он и в завeщании своем не отступил от обычной своей справедливости. Марк твердил это вмeстe с другими, да и дeйствительно был убeжден в этом, несмотря на то, что он немного обманулся в своем ожидании. На третье утро по прочтении завeщания мистер Крауди из Кримклотид-Галла наконец утeшился в своем горe, и нашел, что все совершенно справедливо. Затeм было рeшено, что Джен поeдет погостить к нему (у него был сосeд помeщик, который, по его разчетам, должен был посвататься за Джен), а что Люси, младшая сестра, будет жить у Марка. Двe недeли по получении извeстнаго нам письма, Марк прибыл к себe домой, с сестрой Люси под своим крылом.

Все это помeшало Марку привести в исполнение мудрое свое рeшение насчет этого кошемара, этого векселя, даннаго мистеру Соверби. Вопервых он не мог побывать в Барчестерe так скоро, как располагал, а потом в нем мелькнула мысль, что быть-может лучше бы ему было занять эти деньги у брата Джона, и выплачивать ему должные проценты. Но он не захотeл переговорить с ним об этом в Экзетерe, гдe они еще как бы стояли над могилой отца, и он отложил дeло до другаго времени. Срок векселю выходил еще не скоро, и он успeет еще все устроить, а Фанни нечего было и говорить об этом, пока он окончательно не рeшится на что-нибудь. Он повторял себe, что этим может убить ее, если он скажет ей об этом долгe и вмeстe с тeм не скажет ей, какия он имeет средства уплатить его.

Теперь нужно сказать несколько слов о Люси Робартс. Как приятно было бы, если-бы можно было обойдтись без всех этих описаний! Но Люси Робартс будет играть не послeднюю роль в этой маленькой драмe, и я должен дать нeкоторое понятие о ея наружности тeм, которых интересуют эти подробности. Когда мы в послeдний раз видeли ее скромною дeвочкой на свадьбe брата, ей было шестнадцать лeт; с тeх пор прошло слишком два года, и когда умер ея отец, ей было почти девятнадцать лeт: она была ребенком на свадьбe брата, но теперь она была женщина.

Ничто, кажется, так быстро не развивает ребенка, не дeлает из него женщину, как эти минуты, когда приходится видeть смерть вблизи. До тeх пор на долю Люси выпадало мало женских обязанностей. О денежных дeлах она не знала ничего, кромe шутливой попытки отца назначить ей двадцать пять фунтов в год на всe ея издержки; но попытка эта осталась шуткой вслeдствие нeжной щедрости ея отца. Сестра ея, которая была старше ея тремя годами (Джон был моложе ея и старше Люси), завeдывала домом, то-есть разливала чай и совeщалась с экономкой об обeдах. Мeсто же Люси было около отца; она читала ему вслух по вечерам, придвигала ему мягкое кресло, приносила ему туфли. Все это она дeлала как ребенок; но когда она стояла у изголовья умирающаго отца, молилась у его гроба, тогда она была женщина.

Она была меньше ростом своих сестер, признанных в Экзетерe видными красавицами, чего о Люси сказать было невозможно.— Как жаль! говорили о ней:— бeдная Люси вовсе не похожа на Робартсов; не так ли, мистрисс Поль?

И мистрисс Поль отвeчала:

— Вовсе не похожа. Вспомните, какова была Бленчь в ея лeта. Глаза у ней впрочем хороши; говорят, что она всех их умнeе.