Фремлейский приход

 Голосъ лорда Лофтона раздавался явственно, когда онъ говорилъ съ миссъ Грантли, но ни одного слова нельзя было разобрать со стороны. Онъ умѣлъ говорить такимъ образомъ, что хотя не было ничего похожаго на шептанье, никто кромѣ его собесѣдника не могъ слѣдить за его рѣчью. Мистриссъ Грантли въ тоже время безпрерывно разговаривала съ мистеромъ Робартсомъ, сидѣвшимъ по лѣвую руку Люси. Она всегда находила о чемъ говорить съ здравомыслящимъ сельскимъ пасторомъ, и такимъ образомъ ничто не мѣшало Гризельдѣ.

 Но леди Робартс не могла не замѣтить, что Гризельда сама, казалось, не чувствовала потребности говорить много, и большею частью молчала. Отъ времени до времени она раскрывала губы, и одно или два слова излетали из ея устъ. Ей казалось было совершенно достаточно того, что лордъ Лофтон сидѣлъ подлѣ нея и любезничалъ съ ней. Она ни на минуту не оживилась, и все время сидѣла спокойная и величественная какъ всегда. Люси не была виновата въ томъ, что глаза ея видятъ и уши ея слышатъ, и думала про себя, что еслибъ она была на ея мѣстѣ, то она бы приняла более дѣятельное участіе въ разговорѣ. Но потомъ она подумала, что вѣроятно Гризельда Грантли лучше ея знаетъ какъ вести и держать себя въ такомъ случаѣ, и что, быть-можетъ, такіе молодые люди какъ лордъ Лофтон любятъ звукъ собственнаго голоса.

 -- Какое множество дичи въ этихъ краяхъ, сказалъ ей капитанъ Колпеперъ къ концу обѣда. Это была вторая его попытка вести съ ней разговоръ; въ первую онъ спросилъ у нея, не знаетъ ли она кого-нибудь из офицеровъ 9-го полка.

 -- Въ самомъ дѣлѣ? сказала Люси.-- Да, я на дняхъ видѣла, что лордъ Лофтон несъ несколько фазановъ.

 -- несколько! Намедни, мы въ Гадеромъ-Касслѣ привезли домой семь телѣгъ, до верху нагруженныхъ фазанами.

 -- Семь телѣгъ! въ удивленіи произнесла Люси.

 -- Это не много. У насъ было восемь ружей, а восемь ружей могутъ сдѣлать много, когда дичь содержатся въ порядкѣ. Вся эта часть въ большомъ порядкѣ въ Гадеромъ-Касслѣ. Вамъ случалось быть у герцога?

 Люси наслышалась въ Фремлеѣ отзывовъ о Гадеромъ-Касслѣ, и почти съ ужасомъ отвѣчала, что никогда не была тамъ. Этимъ и прекратился ихъ разговоръ.

 Когда дамы возвратились въ гостиную, положеніе Люси немногимъ улучшилось. Леди Лофтон и мистриссъ Грантли усѣлись на диванѣ, и между ними завязался дружелюбный разговоръ въ полголоса. Хозяйка дома познакомила Люси съ Гризельдой; она, конечно, воображала, что молодыя дѣвушки могутъ какъ нельзя лучше занять другъ друга. Мистриссъ Робартс сдѣлала попытку завести между ними разговоръ, а въ продолженіи десяти минутъ работала усердно. Но это на къ чему не повело. Миссъ Грантли отвѣчала только: да и нѣтъ, конечно съ очень милою улыбкой; Люси также была въ молчаливомъ расположеніи духа. Она сидѣла въ своемъ креслѣ, и боялась пошевельнуться чтобы взять книгу, и думала о томъ какъ бы ей было пріятно сидѣть теперь дома. Она не была создана для общества, она въ этомъ совершенно была увѣрена; въ другой разъ она отправитъ Фанни и Марка однихъ въ Фремле-Кортъ.

 Когда къ дамамъ присоединились мущины, въ комнатѣ произошло общее перемѣщеніе. Леди Лофтон встала съ своего мѣста и засуетилась: поправила огонь въ каминѣ, передвинула свѣчи, сказала несколько словъ доктору Грантли, шепнула что-то на ухо сыну, потрепала Люси по щекѣ, сказала Фанни, что будетъ очень рада послушать немного музыки, и окончила тѣмъ, что положила обѣ руки на плечи Гризельды и объявила ей, что платье ея очаровательно сидитъ на ней. Леди Лофтон, хотя она сама, какъ замѣтила Люси, и одѣвалась старухой, любила, однако чтобы всѣ окружающіе ее были нарядны и изящны.

 -- Милая леди Лофтон! сказала Гризельда, поднимая руку, чтобы пожать кончики пальцевъ старой леди. Это было первое проявленіе въ ней жизни, и оно не ускользнуло отъ Люси.

 Тутъ занялись музыкой. Люси не играла и не пѣла. Фанни же и то и другое умѣла очень изрядно. Гризельда не пѣла, но играла; и было видимо по ея игрѣ, что она не жалѣла трудовъ, а отец ея не жалѣлъ денегъ для музыкальнаго образованія. Лордъ Лофтон пѣлъ немного; пѣлъ и капитанъ Колпеперъ, но еще меньше; всѣ вмѣстѣ они кой-какъ составили маленькій концертъ. Архидіаконъ и Марк, между тѣмъ разговаривали стоя у камина; обѣ маменьки сидѣли вполнѣ довольныя, онѣ слѣдили за движеніями и прислушивались къ воркованью своих птенцовъ. Люси сидѣла одна и перелистывала какой-то альбомъ, окончательно убѣдившись, что она здѣсь, вовсе не на своемъ мѣстѣ. Ей здѣсь не было нужды ни до кого, и никому не было нужды до нея. Нечего дѣлать, надобно какъ-нибудь высидѣть Этот вечеръ; но въ другой разъ она, не будетъ такъ глупа. Дома, у камина, съ книгой въ рукахъ, ей никогда бы не могло быть такъ горько.