Фридрих Барбаросса

В связи с действиями Барбароссы против Генриха Льва, зятя короля Генриха II Английского, значение отношений с западными державами в поздний период правления первого штауфеновского императора должно было вновь возрасти^[697]

. Унаследовавший трон своего отца французский король Филипп II Август уже весной 1180 года через посланника поспешил заверить императора, что не предоставит Вельфу никакой помощи, к чему пытался подвигнуть его Плантагенет. Впоследствии, после окончательного низложения Генриха Льва, английский двор стал местом его изгнания, Во многом именно из-за него в 1184 году должны были возобновиться контакты между Империей и Англией. Отношения между Штауфеном и Капетингом в начале 1180-х годов были отягощены территориальными проблемами в пограничной зоне. Граф Филипп Фландрский, который уже давно поддерживал прекрасные отношения с Империей, прежде всего с императрицей Беатрисой, благодаря браку своей племянницы Изабеллы фон Геннегау с Филиппом II Августом был последнему дядей и имел лены как от Империи, так и от Франции, вступил в территориально-политический конфликт со своим царственным племянником. Он неоднократно обращался к императору с просьбой о поддержке, обещая ему при этом прежде всего приобретение Фландрии и тем самым территориальное расширение его господства вплоть до пролива. Хотя Штауфен и вмешался в это дело, оказав дипломатическое давление на французского короля в пользу своего ленника, и на Троицу 1182 года в Майнце даже заключил с графом договор о наследовании, имевший, впрочем, мало шансов реализоваться, очевидно, император все-таки никогда не предполагал выступить с военной поддержкой фландрских амбиций. Сохранению хороших отношений с Францией Барбаросса определенно отдавал предпочтение. Действительно пуститься в подобную авантюру и рисковать ради нее разрывом с Капетингом было совсем не свойственно государю с его характерной рассудительной и осмотрительной манерой действий. Однако у короля Генриха VI, наследника престола Империи, граф Филипп встретил иной, нежели у самого императора, чрезвычайно сочувственный отклик на свои планы и свою бурную деятельность. В 1185 году отец-император вынужден был даже удерживать сына категорическим запретом вмешиваться в борьбу на стороне фландрца. Начало противостояния на западной границе Империи не могло отвечать интересам государя. Там для сдерживания Кёльнских экспансионистских устремлений, ощутимо усилившихся после получения архиепископом Филиппом Кёльнским титула герцога Вестфальского, император привлек на свою сторону графа Балдуина фон Геннегау, который в конфликте между Францией и Фландрией принял сторону французского короля. Таким образом, борьба никоим образом не ограничивалась территориально и могла бы угрожать Империи в целом. Решительность императора оказала свое действие. Уже в ноябре 1185 года состоялось примирение Филиппа Фландрского и Филиппа II Августа.

В 1184 году английский король, отправив своего зятя Генриха Льва на большое Троичное торжество в Майнце, обратился через него к императору с предложением союза. Если в 1157 и 1165 годах инициатива урегулирования отношений с Англией исходила от Империи, то на этот раз в таком обратном повороте событий отразилось общепризнанное и утвердившееся в европейском масштабе положение имперской власти. Фридрих принял предложение, условием которого, очевидно, стало позволение бывшему вельфскому герцогу, прождавшему какое-то время ответа, вернуться в Германию. В конце лета к английскому двору прибыло посольство архиепископа Филиппа Кёльнского. Эмиссары императора достигли договоренности о помолвке Ричарда Львиное Сердце с дочерью Барбароссы, что, без сомнения, стало важным успехом штауфеновской дипломатии^[698]

. Впоследствии для поддержки усилий Генриха Льва вернуться на родину английская делегация была направлена к папе, который должен был ходатайствовать перед императором. Когда император затем — вероятно, в сентябре 1184 года в Милане — встретился с этими послами из Англии и узнал об успехах своего собственного посольства^[699], то немного позже, во время встречи с папой Люцием III в Вероне, он дал Вельфу свое соизволение вернуться на родину.