Фридрих Барбаросса

На 21 января 1160 года, когда пошел уже восьмой месяц осады, был намечен штурм города с помощью большой башни и нового помоста. Был разработан детальный план атаки. Отто Виттельсбах и пфальцграф Рейнский Конрад, руководившие штурмом, заняли места на башне. Защитники Кремы внимательно следили за этими приготовлениями, происходившими у них на глазах на расстоянии полета стрелы, и сами готовились к отражению натиска. Во время штурма Отто и Конрад со своими воинами уже достигли было городской стены, но отважные бойцы обороны преградили им путь. Крючьями на длинных шестах они сбрасывали нападавших, а с помощью катапульт сумели так повредить камнями осадную башню, что стало невозможно использовать перекидной мост. Героические защитники города камнями, мечами, копьями и шестами не подпускали нападавших к стене. Атака была отбита.

Однако этот успех осажденных лишь продлил агонию. Войско Барбароссы не давало противнику ни минуты покоя, день и ночь обстреливая город из катапульт. Сила сопротивления оборонявшихся после семи месяцев осады пошла на убыль. При посредничестве патриарха Аквилейского Перегрина и Генриха Льва они уведомили императора о том, что подняли оружие не против него, а против своих давних врагов кремонцев, вражда с которыми у них продолжается уже полвека. Не им, а императору они готовы сдаться. Посовещавшись со своими союзниками, Фридрих выдвинул условие, что жители Кремы могут взять с собой лишь столько, сколько каждый в состоянии унести. Сам же город подлежал уничтожению. У осажденных не было иного выбора, и 26 января 1160 года они сдались. Опустевший город был отдан на разграбление, после чего кремонцы, движимые все еще не утоленной жаждой мести, разрушили его. Так Барбаросса, уничтожив строптивый город, показал, что Ронкальские законы остаются в силе и подлежат исполнению.

Не собираясь предпринимать чего-либо против Милана до весны 1161 года, император распустил большую часть войска по домам. В Италии с ним остались лишь немногие, среди которых наиболее дороги и верны ему были Отто Виттельсбах, юный герцог Фридрих Швабский и пфальцграф Рейнский Конрад.

Тем временем приготовления к объявленному церковному собору в Павии шли полным ходом. Оба папы, Виктор и Александр, ссылались на свои далеко не всеми признанные права и каждый на свой манер возлагали на Фридриха ответственность за судьбу христианской Европы. Как следовало ему поступить? Уклониться ли от вынесения приговора, как в свое время император Лотарь III, когда соперничавшие папы Анаклет II и Иннокентий II требовали от него решения своей участи? Уступить ли настойчивым советам Райнальда Дассельского и, вопреки совести, признать того из них, кто гарантировал ему восстановление прежних императорских прав над церковью и беспрепятственное проведение его итальянской политики? Или же последовать примеру Генриха III и сместить обоих, чтобы затем, воспользовавшись своей императорской прерогативой, назначить третьего?

Барбаросса воздержался от принятия поспешных решений. Он понимал, что невозможно устранить церковный раскол без учета мнения королей Англии и Франции. Нельзя было допустить, чтобы конфликт из-за папы римского расстроил лишь намечавшееся взаимное согласие с обоими монархами. Следовало также принять во внимание имперскую церковь, прежде всего могущественное архиепископство Зальцбургское, влияние которого на севере простиралось до Аугсбурга и Регенсбурга, а на юге — до Аквилейского патриархата и которое удерживало Венгрию в сфере влияния римского императора, но при этом издавна склонялось к григорианским идеям свободы церкви.

Единство государства, с таким трудом восстановленное в результате семи лет непрерывных усилий, огромных жертв и самого изощренного дипломатического искусства, еще не настолько окрепло, чтобы теперь подвергнуть его столь суровому испытанию. Хотя эрцканцлер Райнальд и пускал в ход все свое красноречие, чтобы побудить императора к решительным односторонним действиям, хотя поддержать всей мощью Империи своего ставленника Виктора IV и представлялось весьма заманчивым, Барбаросса понимал, что решать церковные вопросы — не его дело. Сама церковь должна принимать решения, а он, ее фогт и покровитель, обязан быстро и точно приводить их в исполнение.