Фридрих Великий

Фридриху нужно было решить, насколько далеко в сторону моравской и богемской границ или за их пределы он готов идти. Прусская армия находилась на зимних квартирах и была рассредоточена на большой территории. На передних рубежах продолжали действовать подвижные кавалерийские заслоны. Австрийские гарнизоны, блокированные во время декабрьского вторжения, но большей части продолжали обороняться, хотя крепость Глогау-на-Одере захватил внезапной ночной атакой принц Макс Леопольд Ангальт-Дессауский, сын старого Дессаусца. Фридрих хотел, чтобы его войска были расквартированы, а значит, сохраняли значительную концентрацию на довольно большом расстоянии к северу от границы, а патрульные заслоны действовали невдалеке от размещения основных сил. Он считал, что если австрийцы начну!' наступать, то пруссакам следует воздерживаться от контакта с ними, чтобы сохранять свободу маневра. Шверин, обладавший военным опытом, имел другое мнение: с наступлением весны надо разместить заслоны намного южнее, прикрыв пастбищные и пахотные земли к югу от Одера.

Кампании восемнадцатого века были во многом связаны с обеспечением ресурсами. Сражения выигрывались числом войск и мощью огня. Одна битва могла решить судьбу похода, но, чтобы вообще вести кампанию, следовало иметь коммуникации — дороги и реки; склады, хранилища припасов, которые нужно было создать и надежно охранять; крепости — надежные пункты, способные удерживать армию противника или угрожать его коммуникациям; крепостям нужны соответствующие гарнизоны, а для мобильности и транспортных нужд еще потребно громадное количество лошадей. Лошади означают фураж и пастбища. Армия, распущенная на постой, концентрируется для сражения, и простой факт продвижения маршем через некую территорию едва ли имеет стратегическое значение, если не сопровождается перемещением ресурсов.

Поэтому доступность пастбищ, конечно же, является важным фактором, доказывал Шверин, но размещение прусских войск повышает их уязвимость. Они расквартированы широким фронтом в Южной Силезии, достигая на западе Швейдница, в тридцати милях к юго-западу от Бреслау, и до Одера. В начале апреля Фридрих узнал, что Нейпнерг идет маршем на север из Моравии, имея 16 000 штыков. Предположительно он направляется к Нейссе и Бреслау. Фридрих инспектировал некоторые из кавалерийских частей заслона далеко на юго-востоке, возле Ягендорфа[64]

, когда пришли первые известия о передвижениях австрийцев. Их главные силы, как оказалось, уже находились севернее его, прошли западные границы линии прусских заслонов и двигались по направлению к Нейссе. 5 апреля Нейнперг снял осаду с крепости. Австрийский фельдмаршал оказался удачливее, и Фридрих мог воскликнуть подобно Веллингтону 15 июня 1815 года в отношении Наполеона: «Боже, он провел меня!» Теперь надо было собрать рассредоточенную армию, создать из нее эффективную сконцентрированную ударную силу, обнаружить противника и решить, что делать дальше. Для Фридриха это означало пролог к серьезной войне.

Погода была неважная, вся земля покрыта снегом. Фридрих продолжил свои дипломатические упражнения, послав 6 апреля письмо Георгу II, копию Подевильсу с запиской о дополнительных инструкциях. В ней в продолжение ранних посланий предлагалась «ипе amitié trés sincére»

[65], основанная на сохранении за Фридрихом Нижней Силезии, включая Бреслау, а со стороны короля Георга II — на готовности убедить Марию Терезию согласиться на это. Тем временем полководец Марии Терезии, Нейпнерг, совершал марш, чтобы оказать помощь австрийским войскам в Берге, а Фридрих, собрав войска, двигался в северо-западном направлении к Олау-на-Одере. Если Нейнперг разместит армию, то пруссаки окажутся отрезанными от коммуникаций, связывающих с Нижней Силезией. Фридрих шел навстречу своей первой битве и, естественно, ощущал одновременно возбуждение и неуверенность. «Мой дорогой Жордан, — написал он 9 апреля, — завтра мы будем сражаться… гели Господь продлит мои дни, то я тебе напишу и расскажу о нашей победе. Adieu, сher ami…»

Фридрих получил достоверную информацию о том, что австрийцы стоят двухкилометровым фронтом у деревни Мольвиц, их правый фланг прикрыт лесом и сходящимися в том месте ручьями, левый упирается в деревню Грюпинген.

Наступило 10 апреля 1741 года. Видимость была неважная. Еще находясь в двух милях от Мольвица, перестроились в боевые порядки и развернулись перед неприятелем — две линии пехоты в 250 ярдах друг от друга, кавалерия разместилась на обоих флангах. Этот маневр потребовал изменения направления на девяносто градусов и занял немало времени. Фридрих полагал, а позже писал — ошибочно, — что австрийские войска превосходили прусские по меньшей мере на 6000 по численности пехоты и втрое по кавалерии. На самом деле по пехоте численное превосходство было на стороне прусских войск. Построившись, пруссаки в 1.30 по полудни начали наступление. Артиллерийские батареи передвигались последовательно от одной огневой позиции к другой.