Фридрих Великий

Гольц писал, что возможно создание условий, позволяющих Нейппергу беспрепятственно отступить в Моравию, оставив без изменений нынешнее военное положение на границе между Моравией и Силезией. Одновременно можно было бы предпринять отвлекающие действия пруссаков под Нейссе с последующей капитуляцией австрийского гарнизона в согласованное время. Австрийцы получат фактическое перемирие, хоть и не объявленное, на одном из фронтов и возможность перегруппировать силы в других местах против французов и баварцев. В обмен на эти секретные действия Фридрих получит молчаливое согласие на владение Нижней Силезией, включая Бреслау и крепость Нейссе, и обязуется не собирать налоги и пошлины в нынешних владениях Марии Терезии. Прусская армия формально будет вести военные действия против австрийской армии, но не вступать при этом в столкновения, а затем уйдет на зимние квартиры в Верхней Силезии.

Гольц писал, что все это, естественно, не подлежит разглашению. Он приложил большие усилия, чтобы обмануть французского посла, Валори, относительно сношений Фридриха с Хиндфордом, заявив ему 23 сентября, что король якобы дал понять Хиндфорду, что его присутствие в лагере более не приемлемо. На самом деле прусский король теперь желал, продемонстрировать свою добрую волю Марии Терезии, правда, не предлагая никаких официальных соглашений или прекращения военных действий. Гольц высказался очень откровенно: Фридрих «хочет прекратить военные действия, но не хочет, чтобы создавалось впечатление, что они прекращены!» Это даст королю то, что он считает нужным в данной конкретной ситуации, — Силезию. Будет предоставлена передышка Марии Терезии и предотвращен триумф франков и баварцев. К нему Фридрих, хоть сам состоял членом альянса, относился в высшей степени отрицательно. Соглашение, являвшееся моральным предательством союзников, составлено Хиндфордом, обсуждено через британских посредников с австрийцами и рассмотрено на секретном совещании 9 октября в деревне Кляйн-Шнеллендорф. На встрече, организованной Хиндфордом для его одобрения, присутствовали Фридрих и Нейпперг.

Естественно, Фридрих был заинтересован, чтобы об этих событиях не узнали французы, баварцы и саксонцы. Ведь он (носился с противником. Король не жалел сил, сгущая туман, и 2 октября написал Шметтау, находящемуся при баварском дворе, что франко-баварское наступление вдоль долины Дуная развивается до смешного медленно. Баварский курфюрст со штабом находился в Линце, захваченном союзниками 14 сентября. Фридрих разыгрывал нетерпение. Он оказывает на противника давление «autant qu’il a été possible»

[70]

, но прусская армия находится в походе уже десять месяцев, и продолжение действий без отдыха может привести к катастрофе. Если баварцы и дальше будут медлить, то Фридриху не останется ничего другого, как отвести людей на зимние квартиры. Он полагал, что к этому времени в Богемии должна уже появиться вторая колонна французских войск. Ну и где она? «Я вплоть до настоящего времени несу все бремя на себе». Фридрих готовил почву. 7 октября — новое послание в Баварию, в котором координируются передвижения войск. 14 октября он сообщает, что собирается угрожать складам Нейпперга в Моравии, но если Нейпперг придет туда раньше, то не будет его преследовать из-за сильно пересеченной местности и трудностей со снабжением войск. Однако за семь дней, которые разделяли эти два письма, король успел встретиться с Нейппергом и Хиндфордом в Кляйн-Шнеллендорфе и обо всем договориться с австрийцем.

Секретное временное соглашение, достигнутое в Кляйн-Шнеллендорфе, полностью устраивало Фридриха. С его точки зрения, власть Габсбургов в Вене нужно ослабить, но не разрушить. Союз с французами и баварцами, в свое время необходимый, чтобы отвлечь Австрию и спасти Пруссию и ее владения, не должен становиться самодовлеющей силой. На данный момент он уже сыграл свою роль. Частые заявления Фридриха о поддержке Австрийского дома являлись лживыми и правдивыми одновременно. Его мало заботила империя как таковая. Он видел в ней безвозвратно устаревшую структуру. Однако она предоставляла трибуну для обсуждения и ведения германских дел и в таком качестве нуждалась в руководителе, им мог стать монарх, обладающий необходимыми способностями к управлению. Габсбурги были самыми подходящими кандидатами на эту роль. Они продолжали бы занимать этот пост при поддержке Гогенцоллернов, как только примут их претензии.