Фру Великая (СИ)

Вот это уже Крысе не понравилось. Шмель собрался транжирить его деньги, а Крот вообще вознамерился рассказать про клад своей ненасытной жене!

И тут лопата ударила обо что-то твердое. Забыв обо всем, отпихивая друг друга, они бросились освобождать найденное от земли. Даже Крыс со своей единственной рукой спрыгнул в яму, словно боясь, что его бывшие товарищи уведут сокровище прямо у него из-под носа. И никто не заметил, как вдруг полыхнул огонь в костре, словно демон пролетел.

– Там лодка! – вскрикнула Агата, указывая на покачивающуюся у самого берега плоскодонку. Единственное весло уже самостоятельно пришвартовалась к илистому бережку. Кирати хмыкнула – позаботились лесники, угнали, то есть добыли им транспорт, осчастливили. Еще бы записочку с наилучшими пожеланиями на дно подложили.

Георг смотрел на несчастное корыто с нескрываемым подозрением. Вытащил из воды и с час ходил вокруг, пока не решил, что подношением будет воспользоваться безопасно. Судя по всему, он понял, что за ними следят, но отнесся к этому философски – обычное дело, главное, когда придет время, успеть схватить первым.

Шмель сидел на земле, сжавшись в комок, и дрожал. Выпученными глазами он следил за могучей фигурой Крота, мечущейся взад вперед с одним оставшимся веслом в огромных руках. Первое, что пришло им в голову, после того как они осознали произошедшее, это убраться подальше от роковой ямы, но лодки на месте не оказалось. Вплавь они не решились, опасаясь за свою жизнь, хотя оба прекрасно плавали. Казалось, что сама смерть стоит рядом, Шмель даже мог бы сказать, где именно стоит, но на нее он смотреть боялся и следил за метаниями Крота. Тот то так то эдак перехватывал бесполезное весло и пытался представить, что Крыса больше нет. Но ничего у него не выходило, и он бы совсем не удивился, если б услышал сейчас его негодующий голос.

– Как же это так вышло то? – спросил Шмель и заплакал. Смерть тихонечко подошла к нему и села рядом.

Крот остановился и долго смотрел на товарища, чьи горькие всхлипывания со временем перешли в захлебывающееся рыдание, а потом и в удушье. Крот долго еще не двигаясь смотрел на него уже и после того, как тот затих.

Крот не мог понять, как же это так вышло, что он ударил Крыса и тот умер. Ведь он вовсе не хотел этого. Они все же нашли этот клад, целый сундук, он собирался его вытащить, а Крыс это увидел, прыгнул в яму и начал мешать. Чем больше Крот думал об этом, тем хуже помнил. Он просто не мог ударить друга, он раскапывал сундук. А тот, наверное, упал и ударился головой. Трагическая случайность. Крот не виноват.

– Крот не виноват, – повторил он вслух. Ничего нельзя изменить, а там, в яме, лежит сундук, клад. Он сможет уехать отсюда, зажить по-другому, лучше. А о том, что случилось, никто не узнает.

Крот подошел к Шмелю. Тот в неудобной какой-то скрюченной позе лежал на земле и, похоже, уже не дышал. Это было даже хорошо, никто не узнает. Разве что, знает лодочник, но за бесплатно он выпьет что угодно. А Крот уедет, он даже может уехать один – понял он вдруг. Крот вдруг осознал, НАСКОЛЬКО лучше все теперь будет! А друзья… В их смерти он не виноват. Да и не такие уж они были друзья, если разобраться. Так вышло. Товарищи, соседи, собутыльники. Такие же неудачники, как и он. В их смерти он не виноват, а у него теперь есть шанс! Но тут на острове послышались голоса.

Крот бросился к яме. Он просто не мог позволить кому-то забрать клад после всего того, что случилось. Забрать свою лучшую жизнь, тем более что свою худшую жизнь, беспросветную, безнадежную, с пилой-женой и друзьями-неудачниками, он, похоже, уже успел потерять.