Фру Великая (СИ)

– Инциденте, – шепотом повторила Агата, вжавшаяся в спинку сидения. Убитые демонами бабушка, отец – это для Совета неприятный инцидент – попыталась заставить себя понять она. Сидящий напротив маг вмиг перестал быть таким симпатичным, и даже Академия утратила часть своего блеска. Но девушка сдержала вырывающуюся из раненного сердца истерику. Мир не такой, каким она его себе представляла, так что не время кричать, не время рыдать. Надо затаиться и наблюдать, пока не станет ясно – какой он, мир. И Агата промолчала.

Некоторое время они так и сидели молча, пока под сложенным одеялом, лежащем на сиденье справа от девушки, не произошло некое шевеление. Георг взял в руку увесистый томик баллад и попросил Агату замереть. Та покосилась на одеяло и упала на него в обморок. Маг попытался ее поднять, но бесчувственное тело сопротивлялось до тех пор, пока маленькое чудовище не укрылось в складках широкой юбки.

Георг взбил несчастное шерстяное одеяло, но никого там не нашел. Заглянул под оба сидения, еще раз подозрительно огляделся и в недоумении сел. Юбка чихнула. Маг укоризненно уставился на Агату.

– Я не могла его там оставить, – повинилась девушка. – Он так изголодал, что за один присест слопал больше печенья, чем сам весит!

Монстр выбрался к ней на колено, жалостливо взглянул на мага и собрался представиться, но не успел. Георг сгреб его в ладонь и раскрыл на ходу дверцу повозки.

– Пошла отсюда, мерзкая тварь! – крикнул он, замахиваясь монстром в колючие придорожные заросли.

– Ой, нет! – не согласилась с ним Агата, бросаясь на помощь Ивару Страдальцу.

Ивар на этот раз промолчал, поскольку успел уже вцепиться зубами в рукав мага.

В итоге Георг оказался в неудобном положении. Правой рукой он продолжал держаться за ручку широко раскрытой двери, левая нога смогла зацепиться за вторую закрытую дверцу. Правая нога висела над убегающей дорогой, левая рука все никак не могла стряхнуть с себя мелкое зубастое существо. Не то чтобы маг боялся убиться на такой скорости, но покидать повозку в сырые заросли ему все же не хотелось.

– У-у, – тоненько провыл монстр, негодуя на грязные манжеты Георга.

– Ы-ы, – прорычал Георг, пытаясь привлечь внимание кучера.

Но последнему было не до него. Одним глазом он следил за дорогой, другим – как Фру отрывает большой белый бант с живота своего поросячьего цвета платья.

Кое-как с помощью Агаты Георг втянулся обратно в повозку, но настроение это ему не улучшило.

– Он никакого отношения к Лейтам не имеет, – поспешно уверила его девушка. – Сами посудите, проверявшие поместье маги не могли не заметить такое общительное существо. Оно приблудилось само!

– Ладно, – внял маг сердито. – Только забери его!

Монстр с облегчением перешел в руки Агаты.

– А завтракать когда будем? – поинтересовался он.

Агата всерьез обиделась на Георга за бездушие Совета, которое, как ей казалось, во всей красе открылось перед нею в их последнем разговоре. Но перестать помогать ему она все же не могла, поскольку, как не крути, избавление от демонов деда именно ей и ее семье было необходимо в первую очередь. Эту вещь, их призывавшую, действительно нужно найти. И она знает, где еще она может находиться.

Однажды дед взял Агату с собой в Столицу. Только ее, они путешествовали вдвоем. По дороге он показал ей удивительный остров, волшебный остров Жизни. Это место было очень важно, а почему, знала только она. Чем больше она о нем думала, тем крепче становилась ее уверенность, что вещица спрятана именно там. Ведь она была любимицей деда, и это место, эта тайна – только для них двоих. Теперь придется показать его Георгу.

– Ты уверена, что не заблудилась? – спросил Георг, обозревая окрестности. В нескольких десятках шагов от него протекала довольно широкая река с пологими берегами. На другой ее стороне начинался лес. С этой – от реки с размахом уходили поля с пятнышками небольших уютных рощиц. На берегу стоял накренившийся ветхий дом. Две колеи дороги шли мимо него вдоль реки на запад.

– Нет, здесь мы тогда брали лодку, – ответила Агата и уверенно пошла к широкому просвету в остатках плетня. Фру двинулась следом, с головой укрывшись в высокой траве. Во дворе такого раздолья у растительности не было. Он оказался завален растрескавшимися досками с торчащими ржавыми гвоздями, битым кирпичом и прочим хламом. Большой частью все это, видимо, было останками каких-то других построек, уже слабо угадывающихся в стороне. Часть отвалилась и от самого дома. На верху самой высокой груды гордо возвышалась словно замок на холме грубо сколоченная собачья будка. На двух покосившихся столбиках висели ошметки рыболовецкой сети. Никаких признаков лодки не наблюдалось.

Агата растерялась. Фру осторожно пробралась к крыльцу, переступила через вонючий грязный ватник, брошенный на пороге, и из узких сеней заглянула в дом.

– Эй, хозяин! – позвала девочка. – Хо-зя-ин! – В единственной душной комнате воняло нестерпимо. Вошедший за нею Георг брезгливо поморщился.