Фру Великая (СИ)

По крутой лестнице Малькольм поднимался первым. Следом за ним лез Ивар, Фру услужливо подталкивала его ногой, если у него не получалась вскочить на следующую ступень с первого раза. Впечатленный Георг замыкал, все время оглядываясь на случай, если конь-убийца все же ковыляет следом. Но, похоже, тот так и не смог протащить на узкую лестницу свой экипаж.

Поднявшись, наконец, в комнату, Малькольм остался стоять в дверях. Тяжело дышащий Ивар пролез мимо него в первый ряд и тут же перестал дышать вообще, стараясь прикрыть глаза ушами. Фру подвинула обоих, за нею прошел и Георг.

Перед ними во всей своей сюрреалистической красоте предстал демон. Очертаниями он походил на женщину, сгорбившуюся в кресле. Распущенные волосы женщины патлами свисали по плечам, оплывшее лицо с безгубым ртом, двумя провалами на месте глаз, резко очерченными надбровными дугами и длинным носом было обращено к ним. Тонкие старушечьи руки упирались в подлокотники кресла, как будто она хотела встать, но на это не хватало сил. Больше всего женщина походила на восковую фигуру, вылепленную мастером, во время дружеских посиделок с "белочкой".

– Виточка! – позвал демона Малькольм так нежно, словно признал в нем свою жену. Фру с опаской покосилась на вдовца. Демон явно проявил интерес. – Я вернулся, Виточка. Это я – Малькольм, – продолжил вдовец, подходя ближе. – Ты узнаешь меня?

– Тебе не удастся обмануть меня, презренный! – ответил демон красивым женским голосом. – Мой муж погиб, сражаясь с вами! Лучше сразу убей меня, но знай, я постараюсь забрать тебя с собой! – Женщина вскочила, в ее руке оказался кинжал.

– Будь добор, вынь Агату из шкафа, – попросила Фру Георга, неотрывно следя за происходящим. Пока Малькольм отчаянно пытался убедить демона в своей истинности, маг подошел к гардеробной и осторожно приоткрыл дверцу. Агата сначала взвизгнула, но в следующую секунду вся в слезах бросилась Георгу на шею.

– Если ты и вправду мой муж, сыграй, сыграй так, как играл для меня, – предложил демон. Малькольм оглянулся. На столе лежал футляр из-под скрипки. Дрожащими руками он раскрыл его и достал инструмент. Он долго готовился, Фру в качестве моральной поддержки, все это время не сводила с него пристального взгляда своих голубых глаз.

Наконец, Малькольм начал играть и сам остановился, с ужасом глядя то на скрипку, то на демона. Прекрасные звуки сложились в столь чудовищную комбинацию, что ей, пожалуй, можно было убить.

– Этого следовало ожидать, – сказала Фру бесстрастно.

– Ты не мой муж! – выкрикнул демон с отчаянием. – Вы, оборотни, пришли за мной! Но вы просчитались, вы никогда не выберетесь отсюда!

Агата зарыдала.

– Малькольм, извини, но нам нужен ключ, – крикнула кирати и подошла к демону. Георг ринулся ей на помощь. Маг вырвал у женщины кинжал и держал ее, чтобы она не порвала Фру на кусочки. Кирати же схватила ее за руку и подключилась к демону, на несколько мгновений оторвавшись от всего остального.

Единственный способ получить ключ от мира, это понять его создателя. Демон не стал закрываться от Фру. Если сама Виталина пыталась сбежать, укрыться от всего и от всех, то смысл существования ее демона наоборот заключался в том, чтобы рассказать, поделиться всей болью и одиночеством своей хозяйки. Чувства несчастной женщины нахлынули на Фру столь бурным потоком, что чуть не смыли ее собственное сознание.

Виталина была очень мнительна и панически боялась смерти. Чем больше она узнавала про оборотней, про то, что они делают с людьми, как добиваются своего, тем больше она замыкалась в себе, отказываясь доверять кому-либо, кроме своего мужа. Ему единственному она верила безоговорочно. Ей уже было не важно, оборотень человек или нет, все равно она видела в нем врага. Снедаемая постоянным ни на минуту не отпускающим страхом, Виталина искала убежище. Она думала, что они укроются в нем вместе с мужем, и она сможет, наконец, вздохнуть спокойно. Но когда убежище было готово, Совет объявил охоту и Малькольм ушел. Она осталась одна. Потом ей передали, что он пропал, пропал после нападения на Логово, что шансов найти его живым нет. Она и этому не поверила. И поверила одновременно. Она осталась одна, наедине со враждебным миром, желающим ей зла и смерти. Укрытая лишь тонкой оболочкой своего убежища. И никто не смог разубедить ее в этом, даже вернувшийся муж. Она пыталась снова жить, вышла из своего мира. Но взращенный, выпестованный в нем страх, держал ее как на цепи и тащил обратно.