Читаем Фрунзе полностью

Всё вернулось на круги своя. Александр Самойло вновь принял под командование 6-ю армию. 8 июля 1919 года Каменев вступил в должность главкома. В августе 1919 года Сергей Сергеевич первым в Красной армии был награжден Почетным революционным оружием — шашкой с прикрепленным к ней орденом Красного Знамени. За всю войну этой награды удостоились всего 20 человек, половину из них Сталин со временем расстреляет…

Фрунзе тоже был доволен возвращением Каменева. Его дивизии наступали. Успеху Красной армии способствовали настроения сибирских крестьян, среди которых было много вчерашних фронтовиков. Еще недавно они восставали против большевиков, свергали местную советскую власть, захватывали склады с оружием и разоружали части Красной армии. А теперь развернулось краснопартизанское движение против белых. Всего через полгода Колчак потерпел окончательное поражение.

«Я видел адмирала в состоянии почти невменяемом, — рассказывал один из его министров. — Он почти не слышал, что ему говорили. Стучал кулаком, швырял все предметы, которые были на столе, схватил перочинный нож и ожесточенно резал ручку кресла.

— Оставьте меня в покое! — кричал адмирал».

Наверное, он ощущал свою неудачливость как полководца и политика.

Историки говорят об излишней эмоциональности Колчака, о том, что он слишком поддавался влиянию. В минуты душевного упадка инстинктивно прислушивался к тем, кто говорил приятное. Им верил, их отличал. При дворе адмирала торжествовали угодливость и лукавство, особо опасные в такую эпоху.

Восемнадцатого апреля 1919 года в Успенском соборе прошла пасхальная служба. Последняя в жизни адмирала Колчака. После службы он обошел войска, выстроенные на Соборной площади, и уехал на автомобиле.

«Я, как и все, — вспоминал очевидец, — вглядывался в его лицо. Если предаваться фантазии, то можно было, пожалуй, сказать, что на лице была печать рока, обреченности».

Колчак утратил поддержку Сибири и Дальнего Востока. Когда казачьему офицеру Ивану Николаевичу Красильникову, одному из тех, кто привел адмирала к власти, передали, что Верховный правитель недоволен его самоуправством, он нагло ответил:

— Я его посадил в это кресло, я его и смещу…

Девятнадцатого июля 1919 года Фрунзе получил очередное повышение — он стал командующим войсками всего Восточного фронта — вместо Сергея Каменева, назначенного главкомом вооруженных сил республики и отозванного в Москву.

Фрунзе разместился в Симбирске. Приказал вести преследование отходящего противника. 25 июля оповестил своих подчиненных: «Поход на Туркестан решен в положительном смысле. Подготовку следует вести немедленно».

Одиннадцатого августа его фронт разделили на два — Восточный и Туркестанский. 13 августа Фрунзе принял Туркестанский фронт в составе трех армий. 18 августа подписал приказ: «Сего числа я прибыл и вступил в командование Туркестанским фронтом».

Членом Реввоенсовета он запросил к себе Валериана Владимировича Куйбышева. Тот уже был членом РВС у Фрунзе в Южной группе армий Восточного фронта. Они дружили. В 1921 году Куйбышева заберут в Москву и назначат членом президиума Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ). В апреле 1922 года изберут секретарем ЦК. В 1923-м он станет наркомом рабоче-крестьянской инспекции и одним из верных сотрудников Сталина.

Седьмого октября 1919 года Михаил Васильевич подписал приказ, который должен был вдохновить бойцов: «Вы, доблестные войска, многомесячными усилиями в бездорожном районе через горы, леса, по песчаным степям очищали путь в Красный Туркестан, где приготовлен для окруженной кольцом врагов Советской России столь нужный для нее хлопок, чтобы одеть нашу пролетарскую семью. Свершилось. Путь на Туркестан свободен».

Личному составу 1-й армии он распорядился выдать месячный оклад.

Пятнадцатого ноября Фрунзе оповестил своих красноармейцев: «14 ноября героическими войсками Сибирского фронта взята столица Колчака город Омск. Остатки колчаковских войск переходят на нашу сторону и сдаются в плен. Один из главных врагов рабоче-крестьянской России разгромлен. Поздравляем все войска Туркестанского фронта с этим радостным известием. Я требую и от вас последнего и решительного напряжения сил».

Вот теперь Михаил Васильевич мог вернуться к главной задаче — открыть путь на Туркестан, восстановить железную дорогу и наладить отправку оттуда эшелонов с нефтью и хлопком.

ХОЗЯИН ТУРКЕСТАНСКОГО КРАЯ

Огромный Туркестанский край, где предстояло действовать Фрунзе, включал Сыр-Дарьинскую, Ферганскую, Самаркандскую, Закаспийскую и Семиреченскую области. Основную массу населения составляли узбеки, казахи, киргизы, таджики, туркмены, каракалпаки…

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное