жды
я слышал,
как кто-то
спросил мою
маму, почему
она мне
разрешает
играть в эти игры. И мама
сказала:
«Пусть лучше
ребёнок
играет на деньги,
чем…» Она
не договорила,
но всё стало
понятно.
Потому что
у нас есть
такие игры,
что взрослым
страшно даже
смотреть,
как мы играем.
Сего
дня
я вышел во
двор рано. И
успел
поиграть и
в пристеночку,
и в казёночку.
И даже немного
в догонялочку.
И вот
когд
а мы
играли в
догонялочку,
к нам подошёл
незнакомый
нам мальчик.
Он живёт где-то
недалеко
от нас. Но где именно,
я не знаю.
Наверное
уж, не на
Пантелеевке.
Потому что
с Пантелеевки
к нам приходят
такие ребята,
что даже наши
их боятся. А
когда я
посмотрел
на этого
мальчика,
я сразу понял,
что его бояться
не надо. Его
родители
пришли к
кому-то в гости
в нашем
дворе. Вот
его и
выпустили
погулять
ненадолго.
Он смотрел,
как мы играем,
и всё время
что-то нам
говорил.
Снача
ла
он сказал,
что он тоже
умеет играть
и что у него бита
есть очень хорошая.
Она у него такая большая,
что он не просто
съедает
другую биту,
а съедает её
щёчкой. Ну и
тут мой друг
Глеб Парамонов
предложил
ему с нами
сыграть.
А я
знал, почем
у
Глеб
предложил
ему сыграть
с нами.
Потому что
Глеб очень здорово
умеет
издалека
кидать по
большой бите.
А если тот, у кого
большая бита,
кидает сам и промахивается,
то Глеб легко
съедает его щёчкой.
Ну, так, что его бита
ударяет по
большой бите.
А за это надо платить
в двойном
размере.
Вот
почем
у
Глеб и
предложил этому
мальчику с
нами сыграть.
Но мальчик
с нами играть
отказался.
Он стоял и
смотрел,
как мы играем.
И продолжал
всё время
что-то
говорить.
То, что
этот мальчик
всё время
что-то
говорил, было очень
странно и
необычно. У
нас во дворе
не любят,
когда кто-то
много
говорит. У нас никто
никогда много
не говорит.
Поэ
тому
мне и казалось
очень странным
и необычным
то, что этот
мальчик
всё время
что-то
говорил. И я
просто почувствовал,
как все,
абсолютно
все настроились
против него.
Глеб
оп
ять предложил
мальчику
сыграть с нами
в догонялочку.
Но мальчик
сказал, что,
во-первых, у
него биты нет с
собой, а
во-вторых,
он любит в
другие игры
играть.
Тогда
Глеб у него спросил,
в какие же игры
он любит
играть. И мальчик
сказал, что
он очень здорово
играет в ножички.
Ну и тогда
уже я
предложил
всем пойти
поиграть в ножички.
В но
жички
я вообще-то
неплохо
играю. Бабка,
дедка, первый
пальчик,
второй пальчик
– этому я очень быстро
научился. И
сейчас уже я в эту
игру не проигрываю.
То есть не оказываюсь
последним.
После
дним
я был только один раз. Это было давно.
Тогда, на моё
счастье, с нами
не играл
никто из
ребят постарше.
Ну, а раз никто
из старших
ребят не
играл, то и
спичку мне
забили не очень
глубоко. И
вытаскивать
её зубами
из земли было не
так уж сложно.
А когда старшие
ребята играют,
то всё
сложнее оказывается.
Игра
ем
мы в ножички
обычно в детской
песочнице.
Но песок, если и
был когда-то
там, уже давно с
землёй и грязью
перемешался.
Вот из этой
земли с
грязью и делается
кучка, в которую
мы ножичком
пытаемся
попасть.
Когда
игра заканчивается,
тот, кто закончил
первым,
забивает в эту
кучку
спичку с трёх
ударов. Обычно
первым ударом
спичка полностью
загоняется
в кучку. После
второго удара
она уже оказывается
где-то
далеко в
глубине. А
третьим ударом
уже бьют
не по спичке,
а просто по кучке
сбоку. Так
что уже не очень ясно, где эта спичка
теперь находится.
Достать эту
спичку
проигравший
должен зубами.
При этом
разрешается
только подбородком
себе помогать.
И на того,
кто спичку
зубами
достаёт, просто бывает
жалко
смотреть.
Когда
я предложил
всем пойти
поиграть в
ножички и
посмотрел
на мальчика
вопросительно,
Глеб махнул
рукой и
сказал: «Этот
ничего не
умеет». И мальчику
ничего больше
не оставалось,
как потянуться
за всеми нами
к песочнице.
Песо
чница
была ещё
наполовину
в снегу. Но
мы всё-таки
как-то кучку
себе там сделали.
И стали в «бабку-дедку»
играть. И мальчик
стал с нами
в «бабку-дедку»
играть. Ну и, конечно,
проиграл.
А когда
он проиграл,
то встал на
одну ногу
и запрыгал
вокруг песочницы.
Оказалось,
что у них, ну,
там, где он
живёт,
наказание
такое тому,
кто проиграл
в ножички, –
прыгать на
одной ноге
вокруг песочницы.