Фуршет с трагическим финалом

Сироткина даже написала книгу, полную апокалипсического бреда и запугивавшую каждого, кто ее читал, ужасами. Они исходили то от Космос-ЦРУ, то от Богопротивной Госдумы, то от президента, который совсем не президент, а зомби, которого, в свою очередь, посадила в кресло всемогущая организация, именуемая «Досье». Оля писала, что артисты в телевизоре – давно уже ненастоящие, а искусственные. Что только Шура пока что настоящий, но скоро и его заменят на маску.

Эта бредовая книженция была издана в виде брошюры одним знакомым Оли, таким же помешанным. тиражом 1000 экземпляров на ксероксе. Эзотерическая тусовка брошюркой зачитывалась, цитировала.

Кое-кто посмеивался, а кое-кто воспринял серьезно, что Олю, несомненно, радовало…

Словом, до определенного момента жизнь Оли Сироткиной текла довольно спокойно. С дочерью она виделась раз в месяц, жила тем, что приторговывала на рынке шмотками, а с шизофреническим бредом отрывалась на тусовках в ДК «Салют». С тех пор, как тусовки эти стал посещать некто Дмитрий Филимонов, Оля приобрела себе еще и любовника, отличавшегося любознательностью и терпимостью: он стал для Оли благодарным слушателем. Вернее, просто делал вид, что ему этот бред интересен. На самом деле он обменивал свою терпимость на покладистость Оли в сексуальном плане.

Оля и Филимонов были любовниками уже месяц, как однажды вечером Дмитрий явился к ней несколько подшофе и сказал, что на следующий день он хочет пригласить ее на дачу.

– На дачу? – удивилась Сироткина, имея в виду зимнее время года.;

– Там благоустроенная дача, все будет нормально, – успокоил ее Филимоно". – К тому же там будет сам Кирилл Владимирович.

– Аткарский? – округлила глаза Оля, которая испытывала к экстрасенсу чувство чуть ли не благоговения.

– Да, и он просил меня привезти тебя туда.

– Он? Меня? – еще больше удивилась Сироткина.

– Да, он заявил, что ты очень интересная личность.

И ему было бы любопытно с тобой пообщаться.

Оля была польщена таким вниманием со стороны экстрасенса и, разумеется, согласилась. Она поехала на дачу на следующий день, как и было запланировано.

Случилось это два дня спустя после появления Ларисы Котовой в ДК «Салют»…

Лариса, появившаяся у Патрушева на следующий день после похищения ее бандитами, ничего не стала рассказывать о случившемся с ней. Она просто как бы проведала старого приятеля, пребывающего в депрессии, и мимоходом осведомилась о том, как поживает его друг, Дмитрий Филимонов. С его помощью она надеялась слегка приоткрыть завесу тайны над делами покойного экстрасенса Кирилла Аткарского. Ведь это Филимонов первый познакомился с Аткарским и потом привел к нему своего друга.

Сам Патрушев на вопросы Ларисы о делах Аткарского отвечал очень уклончиво и с неохотой. Мол, брал с каких-то шишек в областном правительстве деньги за всякую там астрологию, гипнозы, снятие алкогольной зависимости и так далее. Иногда работал психологом. Обещал научить этому Патрушева, но не успел. Вот и все…

Лариса, заинтересовавшись информацией об исчезновении шизофренички Оли Сироткиной, выудила у Андрея ее телефон. Трубку никто не брал.

– Ну что я тебе говорил? – с кислой физиономией произнес Патрушев. – Она куда-то исчезла. А куда – никто не знает.

Собственно говоря, не знали об этом и в милиции – за час до встречи Ларисы с Андреем Карташов сообщил, что никаких заявлений о пропаже без вести гражданки Сироткиной в милицию не поступало. Олег был очень недоволен звонком Ларисы, который оторвал его от важной оперативной работы. На самом деле Карташов, похоже, не очень был доволен тем, что обвиняемый в убийстве некто Патрушев представил алиби. и ему в этой связи нужно было продолжать расследование по факту смерти Кирилла Аткарского.

– Ты что-нибудь знаешь об отношениях Аткарского и этой Оли? – спросила Лариса у Патрушева.

– Их практически не было.

– Что значит не было?

– Ну, Оля – это слишком мелкая сошка для Аткарского, – объяснил Патрушев. – Он общается все больше с красивыми женщинами. Такими, как Аня… или твоя подруга, забыл, как ее зовут.

– Эвелина, – машинально ответила Лариса и тут же подумала, что нелишне будет еще раз встретиться с Горской и разузнать об их встречах с Аткарским поподробнее. – Давай вернемся лучше к Филимонову. Ты его видел после возвращения из тюрьмы?

– Нет, – угрюмо покачал головой Патрушев. Я звонил ему несколько раз, но там никто не поднимает трубку.

– Он живет один?

– Да, развелся с женой два года назад.

– Причина развода?

– Ты, Лариса, прямо как в милиции, – снова покачал головой незадачливый астролог. – Точно не знаю, но, по-моему, жена надоела Филимонову. У него от семейной жизни начала ехать крыша.

– Господи, да чего же у всех крыша-то едет! – не удержалась от восклицания Лариса. – Вот у меня почему-то не едет, хотя живу я в семье уже почти пятнадцать лет. Да, собственно, какая семья!

Она махнула рукой, вспомнив многотрудную, неоднозначную и противоречивую картину своей семейной жизни с Евгением.

– Что, так достал? – сочувственно спросил Патрушев.

– Ты о ком?

– О муже.