Футуризм и всёчество. 1912–1914. Том 2. Статьи и письма

Наконец, сегодня отправлена эта злосчастная посылка! Право, не стоит брать такие поручения, наверное, удовольствие от гозинак и чучхел далеко не будет настолько сильно, насколько была утомительна возня с этими лакомствами. Когда уже гоз<инаки> были сварены, оказалось, что нет во фрукт<овых> лавках чучхел. Скоро татарский празд<ник> Байрам⁶², ну, и почему-то нет чучхел. Но, в конце концов, всё окончено, и только тебя ждёт разочарование насчёт «сюрприза». Но сделать его нет, не было возможности. Вот если ты найдёшь возможность взять стоимость посылки (5 ф<унтов> чучх<ел> – 1 р. 50 к., мёд – 90, орехи 80, перес<ылка> 65 = 3 р. 85), то вот тебе и сюрприз. Часы идут отлично, мы их заводили в течение недели. Заводи всегда в один и тот же час и не перекручивай, и будут идти хорошо. Хотя мне и не хотелось бы говорить о деньгах, но всё же приходится напомнить тебе об экономии, а то что-то «уплывание» делается слишком хронически-фамильным. Следовало бы уже давно отослать А<лександру> П<етровичу> 25 р., а мы до сих пор не можем, между тем, это неудобно, м<ожет> б<ыть>, у него нет денег. Я ничего не имею, когда ты тратишь на себя, но у меня твёрдая уверенность, что ты не по чину меценатствуешь и покровительствуешь ничего не делающим землякам, а это совсем не умно, когда ты знаешь, что каждый рубль папа вырабатывает далеко не лёгким трудом. Да и вообще, тебе и для себя лично не мешало бы помнить, что «копейка рубль бережёт». Будет очень жаль, если ты повторишь папину судьбу: всегда много зарабатывать и никогда ничего не иметь. Ты уже начинаешь легко

делать долги… Завтра-послезавтра ты получишь стипендию, а наверное, к 20-му будешь без гроша. К моему итогу, кот<орый> я как-то написала, ещё нужно приписать 25 А<лександру> П<етровичу>: выходит без 15 р. – 200! (без дороги). Ты на это ничего не возражай. Факт. Ничего не значит, что твоих тут 75 унв., от этого не легче; да и, повторяю, меня пугает не то, что ты развеешь наши деньги, а что вообще приучаешься тратить без оглядки. Бери себя в руки теперь, после поздно будет. Экономия должна касаться главным образом того, без чего можно обойтись, а ты, конечно, первым делом начнёшь голодовку, не забывая давать Дантю на выпивку. Если ты что-нибудь из этого письма примешь к сведению – хорошо, нет – нет. Но ничего не отвечай. Неприятно. Мне никогда не хочется делать тебе самую маленькую боль, но неужели правда всегда колет. Нет, сыночек, мне так надоело общее безденежье, задолженность и все сопряжённые с этим унижения и нечистоплотности, что я с ужасом думаю, что и ты будешь таким же… – вечно жаждущим «перехватить» – «занять» – «достать»… Все

так живут, вот это-то и ужасно. Папу тот франт, кот<орый> взял у него 10 р. в день твоего отъезда, конечно, надул, и никто его больше не видел. Вот, всё письмо вышло о деньгах, ничего не поделаешь – вопрос очень уж близок. Сейчас пришёл Фёдор – наш бывший дворник. Аркаша начал балаганить, уверил его, что ты женился (потихоньку от матери), а у него, Аркаши, – деревянная нога; затем пошла беседа о войне и вообще о политике. Было весело, но Арк<аша> напоил старика, и тот начал нести чепуху, но всё-таки умный бестия Фёдор. Кирилл валился под стол от хохота! Вообще все были довольны неожиданным визитом. Аркаша поддакивает, хохочет; Зина уже плакать начала от смеха, Тигран и Сосо молча слушают, а Фёдор рассказывает, как он Турцию брал. Вчера была я в Школе, там была небольшая очередная выставка, мне понравились вещи Саши Меликова. Кирилл повесил свои старые манглисские этюды⁶³ да «Тавриз», больше у него ничего и нет. Ничего не пишет. Совсем его сбили с толку все твои приятели, впрочем, и его тоже.

<Приписка-вставка К.М. Зданевича:>Ллъя/ Сказал ли ты Анико о «намёке», что она ходит с Чернявским? Сегодня уехал в Питер Флоренский⁶

^. В Тифлисе всё то же – ерунда, ничего хорошего. У Николая был, но не застал – пишет большое панно. Если есть у тебя подробное письмо в Зак<авказскую> Речь, пришли – будет переведено и помещено в <«Речи»>⁶⁵. У Канчели не был. Когда, ты не знаешь, откроется «Мишень»⁶⁶

? Поклон от Аркаши. [Трояновская выставляет в] <нрзб. > делая вид, что сердится, или правда. Целую, Кира. Как Муся – не приедут ли на Кавказ летом?

Будь здоров, миленький сыночек, не сердись на меня и никогда не огорчайся моими письмами. Я всегда пишу вовсе не с желанием обижать тебя, ты знаешь ведь это. Целую «глазки» и «носик».

В. Зданев<ич>