G.O.G.R. (СИ)

Промокший Сидоров только топтался и бурчал:

— Дыы… Может, вернёмся домой? Кажется, сегодня мы их не найдём…

Серёгин уже и сам отчаялся разыскать дом Ершовых. Очень уж бесповоротно он был затерян среди других домов, да и машина обездвижена, да и погода… шепчет…

— Эй, робято! — вдруг раздалось из-за ближайшего забора, разорвав мокрую тишь. Наверное, хозяин дома услышал, как они тут буксуют в грязи и выглянул в окошко.

Мобильный телефон Серёгина в Александровке не находил сети и жаловался, что может дотянуться лишь до номера «112». У Сидорова наблюдалась та же история. Поэтому, по обоюдному согласию милиционеры решили отозваться на призыв «аборигена».

Серёгин подошёл к воротам. Во дворе стоял пожилой человек под зонтиком и с сочувствием взирал на тонущую в грязи служебную машину.

— Застряли? — осведомился он, отпирая ворота.

— Застряли, — кивнул Пётр Иванович.

— И чего вы здесь разыскивали в такую-то погоду? — пробурчал человек под зонтиком, выйдя со двора на раскисшую улицу. На ногах у него красовались высокие резиновые рыбацкие ботфорты. Он-то уж не наберёт воды!

— Третий дом! — пискнул из-за спины Серёгина мокрый и обляпанный Сидоров. Снег лежал у него на плечах, напоминая белый воротник Деда Мороза.

— Так у меня ж третий! — сообщил человек под зонтиком и тут же поинтересовался: — А зачем вам?

Серёгин проверил свой карман на наличие милицейского удостоверения. Убедившись, что оно там есть, следователь извлёк его на свет и предъявил обитателю третьего дома.

— Мы из милиции, — объяснил он. — Ищем Ершова Валерия Брониславовича и…

— Ну, я — Ершов! — перебил обитатель третьего дома. А потом, подумав, добавил почти что шёпотом:

— А, вы, наверное, насчёт дочки… — идёмте, — Ершов повернулся и повёл промокших и мёрзнущих гостей в свой сухой и тёплый дом.

На пороге возникла пожилая женщина в тёплом халате — неверное, это была жена хозяина.

— Валерик, кто это? — вопросила она, всплеснув руками, едва увидала перепачканных гостей.

Ершов коротко объяснил, кто пожаловал, а Ершова потребовала, чтобы они оставили в сенях свои куртки и ботинки.

Получив вместо ботинок тапки, Пётр Иванович и Сидоров получили пропуск в дом. Планировка дома была не совсем удачна: из сеней попадали сразу на кухню. Из огромной проходной кухни куда-то в неизвестную глубь дома вели четыре белые сплошные двери. Но хозяева не пожелали отворять ни одну из них, и оставили гостей в кухне, усадив их за обширный обеденный стол. У печки хлопотала девушка в спортивном костюме — она что-то там варила в огромной белой кастрюле. Судя по несъедобному химическому запаху, в кастрюле кипела не еда, а бельё. У ног девушки вертелась серая персидская кошка. Едва Сидоров заметил это лохматое животное, его словно током ударило — именно эту кошку он видел у дома Валерии Ершовой. А девушка, которая её унесла — была Валерия, и никто другой. Именно она стояла у плиты и вываривала в кастрюле бельё.

— Лялька, — сказал Ершов дочери. — Вот, пришли к нам из милиции.

Валерия Ершова обернулась, смущённо поздоровалась и присела за стол. Пётр Иванович решил сразу действовать.

— Скажите пожалуйста, — начал он, доставая из внутреннего кармана распечатку с фотографией загадочного лысого Альфреда. — Вы работали у Льва Львовича Сумского?

— Да, — утвердительно кивнула Валерия. — Я была его секретарём. А потом, когда вы арестовали Льва Львовича — его место занял его компаньон, Родион Робертович Чесноков. — Ершова-младшая уверенно рассказывала Серёгину и Сидорову всё, что знала. — У него есть кличка, он — Чеснок. Родион Робертович оставил меня на фирме, потому что я знала о делах Льва Львовича. А потом — ко мне каких-то этих… качков подослали, наверное, Родион Робертович заподозрил, что я с милицией связалась, — Валерия поджала под себя ноги в серых толстых носках. — Спасибо, вы спасли меня, а то бы они меня растерзали… Я звонила вашему сотруднику, Геннадию… Он мне фамилию не назвал.

Слушая рассказ Валерии Ершовой, Пётр Иванович напряжённо раздумывал, кто бы у них в райотделе мог быть Геннадием. Кажется, у них нет Геннадия… По крайней мере, Серёгин не припомнил. Может быть, он в Ворошиловском работает? Надо будет у Сидорова спросить.

— Этот Геннадий, — вмешался Ершов. — Предлагал нам поменяться на Кременец. Нет, не предлагал, а настаивал. К нам тоже какие-то бандюки заявились, связали нас с женой… Едва этот Геннадий нас отбил! Но я пока не нашёл обмена… Мне самому страшно, куда это дочурка моя непутёвая ввязалась-то!

— Скажите, это — Геннадий? — спросил Серёгин и протянул Валерии фотографию загадочного лысого Альфреда.

— Ой, нет, что вы, — отказалась Валерия, едва взглянув на этого Альфреда и сразу отодвинув его в сторону. — Это не он. Геннадий не такой был.

— Не такой, — подтвердил Ершов. — Тот Геннадий был такой… солидный и представительный. Не старый, но такой, серьёзный, как следователь. А этот больше на «братана» смахивает — лысый, как яйцо.

Значит, Альфред не похож на загадочного Геннадия, которого нет у них в райотделе.