G.O.G.R. (СИ)

Ежонков при виде крови упал в обморок. Недобежкин, Серёгин и Синицын, все вместе, они рывком повернулись к двери. Они успели увидеть, как в щёлку между этой тяжёлой стальной дверью и полом скользнула ничья тень.

— Стоять! — Недобежкин сорвался с места, подскочил к этой двери, собрался рывком распахнуть её, но она оказалась заперта снаружи. — Откройте, откройте! — завопил милицейский начальник и забарабанил по металлу двери кулаками, сотрясая её.

Серёгин и Синицын тоже вскочили и мигом оказались у двери.

Флегматичный охранник изолятора не спеша отомкнул замок, приоткрыл дверь и вставился в образовавшуюся щель.

— Что? — сонно осведомился он.

— Брысь! — Недобежкин отшвырнул его, как куклу, и понёсся по длинному пустому коридору, оглашая всё вокруг могучим рыком: — Стоя-ааа-ять!!!!

«Мэлмэн!» — вдруг стукнуло в голову Серёгину, и он выкрикнул это слово, заглушив рык Недобежкина.

— Точно! — милицейский начальник затормозил и стукнул себя по лбу. — К Мэлмэну, чёрт! Чёрт!!!

Серёгин и Недобежкин во всю прыть поскакали к Мэлмэну, а Синицын обнаружил флегматичного охранника в камере убитой Эммы — он стоял и обалдело глазел на её несчастное тело, растеряв флегматичность. Синицын схватил его за воротник и потребовал:

— Ключи!!!

— Ой-вой-вой-вой! — заблеял охранник, перепуганный всем происходящим. — Я я я я я сам открою…

— Быстрее! — Синицын потащил его к той камере, куда был посажен лысый бандит Альфред Мэлмэн.

Недобежкин и Серёгин уже топтались у этой самой двери, и милицейский начальник с нездоровым остервенением тянул на себя ручку, надеясь открыть эту запертую дверь.

— Да, разойдитесь вы! — охранник протолкался к замку и быстро отомкнул его ключом. Недобежкин наконец-то распахнул эту дверь и ворвался в камеру. Альфред Мэлмэн лежал на полу с простреленным лбом, а его сокамерники сидели на нарах с отупевшими лицами и с животными глазами.

— Чёрт! — выплюнул Пётр Иванович, поняв, что они лишились и этого важного свидетеля.

Недобежкин схватил за мятый ворот первого попавшегося обитателя камеры — отпетого и отпитого тощего мужичка — притянул его к себе и заревел ему в лицо:

— Кто это сделал???!! Кто здесь был??!!

Мужичок заплескал «ложноножками», раскрыл рот, наполненный жёлтыми и коричневыми зубами, и заревел в лицо Недобежкину:

— Бе-е-е-е-е!

— Чёрт! — Недобежкин отшвырнул этого «лжесвидетеля» в сторону и вопросил сразу у всех:

— Ну, кто???

«Сельские бандиты» хлопали безумными глазами, раскрывали рты и все наперебой кричали:

— Ме-е-е-е-е!

— Бе-е-е-е-е!

— Му-у-у-у!

— Бесполезно, — констатировал Пётр Иванович. — «Звериная порча».

— Как он сюда попал?? — не унимался Недобежкин, топая ногами и перекрикивая весь ревущий «зверинец».

— Фашистские агенты… — это Ежонков пришёл в себя и притащился сюда на ватных ногах.

— Идёмте к Соболеву, — заключил Синицын, тоже понимая, что допрашивать этих «козлов» и «баранов» бесполезно.

Глава 84. Соболев хватается за голову

Соболев был занят: пытался выпроводить Семиручку из своего кабинета. Семиручко уходить не собирался, а всё сулил полковнику какие-то золотые горы, молочные реки да кисельные берега.

— Выметайтесь, я взяток не беру! — отказывался Соболев. — Или я вас запру вместе с этим вашим… как его?

— Потапов, Потапов, — заспешил Семиручко. — Гаврила Семёнович Потапов. Эти донецкие его несправедливо обвинили! Они схватили его вместо кого-то другого! — настаивал председатель Верхнелягушинского сельсовета, прочно закрепившись на шатком стульчике для посетителей. — А Гаврила Семёнович ни в чём не виноват, он просто наш деревенский плотник. Я могу поручиться за него…

— Не знаю, — процедил Соболев, кося глазом в сторону толстенького Семиручки. — Мне никто ничего не говорил ни про какого Потапова…

И в этот момент кое-как покрашенная в белесый цвет дверь кабинета распахнулась, издав скрип, и из неизвестности возникли те самые «донецкие». Кроме того Недобежкин слышал, как Семиручко расхваливает этого самого Потапова. При виде трёх грозных лиц и одного помятого, Семиручко спорхнул со стульчика для посетителей и собрался ретироваться куда подальше.

— Стоять, вы задержаны! — пригвоздил его Недобежкин, вдвинувшись в дверной проём и расправляя плечи так, словно бы готовится к поединку не на жизнь, а на смерть.

Семиручко булькнул и застыл на месте. А Недобежкин, сопровождаемый Серёгиным и Синицыным, с Ежонковым в арьергарде, приблизился к столу Соболева и потребовал от него:

— Объясните мне, что у вас здесь происходит!

Соболев вперил в Недобежкина недоуменные глазки и смог выдавить лишь одно слово:

— Н-ничего…

— Ничего?? — взвился Недобежкин и едва не огрел кулаком по столу Соболева. — Пройдёмте в ваш изолятор — посмотрите, что это за «ничего»!

— А? — Соболев совсем растерялся, потому что даже и не представлял, что могло произойти в его тихом изоляторе, где сидели несколько тихих алкоголиков и один неудачливый вор.

— Идёмте! — настоял Недобежкин, и Соболеву ничего не оставалось, как отлепиться от кресла и потянуться туда, в изолятор.