G.O.G.R. (СИ)

Семиручко снова предпринял попытку исчезнуть, но Недобежкин эту попытку пресёк.

— Ежонков, сторожи его! — приказал Недобежкин и вышел в коридор.

Ежонков хотел было возразить — у него давным-давно была заготовлена дежурная речь о том, что он «не амбал, а психиатр». Но, подумав, не стал выдавать эту речь на-гора, а кротко согласился сторожить неопасного на первый взгляд Семиручку, потому что совсем не хотел смотреть на «море крови и горы трупов» в изоляторе.

Полковник Соболев понял, что произошло что-то неладное, услышав, как из изолятора несутся ужасные животные звуки.

— Ме-е-е-е-е!

— Бе-е-е-е-е!

— Му-у-у-у! — ревело некое стадо, которое, кажется, поселилось там, в изоляторе.

— Что происходит? — прошептал начальник Краснянского РОВД, застряв на полдороги.

— Вот пойдите и посмотрите! — буркнул Недобежкин. — Вам, наверное, это уже знакомо — ведь рядом с Лягушами живёте?

Нет, в изоляторе у Соболева никто никогда не блеял и не ревел быком. У начальника Краснянского РОВД прямо волосы на голове зашевелились, когда он заглянул в камеру «Потапова — Мэлмэна». Сам «Потапов» был убит, лежал на полу с дырой в голове, и под ним уже натекла лужа крови. А его сокамерники вели себя более чем странно: четверо стояли неподвижно, открывали рты и изрыгали животный рёв, а двое — те опустились на четыре точки, ползали по полу и бодали лбами стены.

— Узнаёте почерк? — осведомился Недобежкин.

Соболев просто схватился за голову, потому как ему показалось, что несчастная его голова сейчас просто возьмёт и отвалится — так сильно она закружилась.

— Я… я не представляю… — заблеял Соболев, едва удерживая голову на плечах. — Я не представляю, как я смог допустить такое… Я… Я…

— Последняя буква в алфавите! — фыркнул Недобежкин. — У вас судмедэкспертиза есть?

— Н-нету, — выдавил Соболев. — Всё на область посылаем…

— Чёрт, как медленно! — Недобежкин почесал затылок, придумывая план дальнейших действий.

— Василий Николаевич, — подал голос Серёгин, вспомнив о Семиручке и Потапове. — Мы с Сидоровым видели этого Потапова…

— Да?? — перебил Недобежкин, мгновенно оживившись. — Ну-ну…

— Потапов, — продолжал Серёгин, стараясь абстрагироваться от вселенского «хорового» блеяния. — Был плотником в Верхних Лягушах. Он всегда в такой чудовищной бородище ходил, как лешак какой-то… Он всё чёрта боялся: крестился, по церквям ходил. Когда мы с Санькой пришли к нему — он нас солью засыпал, а в гопниковское логово — вообще ехать не хотел, еле заставили…

— Так, всё! — Недобежкин обрадовался плану, что возник у него в голове, и сразу же начал отдавать команды:

— Соболев, займитесь изолятором! — потребовал он. — Всё, что нужно отошлите на экспертизу, и попытайтесь хоть кого-нибудь тут допросить. А мы пока Семиручкой займёмся.

Семиручко дрожал на том неудобном стуле, куда заставил его сесть «суперагент» Ежонков. Кажется, Ежонков пытался его гипнотизировать, а может быть, и пытать по-СБУшному. Председатель Верхнелягушинского сельсовета был так затравлен, словно бы попал в гестапо.

— Спасите меня, — пролепетал он, едва Недобежкин переступил порог соболевского кабинета. — Этот палач — он кивнул пухлой головой на расположившегося в кресле Соболева Ежонкова. — Он меня убьёт! Он чуть не переломал мне хребет…

— Ежонков! — ощетинился Недобежкин, услыхав про бесчинства последнего. — Ты что тут с ним делал??

— Да ничего! — фыркнул Ежонков, поёрзав в кресле. — Я только сидел… Ну, папки немного пошерстил. Я его не трогал, он же брешет!

— Ясно, — согласился Недобежкин и надвинулся на Семиручку. — Вы хоть знаете, за кого только что ручались? — вопросил милицейский начальник, заглянув в его побелевшее личико.

— Га-гаврила Семёнович, — заблеял председатель сельсовета. — Плотник, честнейший, бескорыстнейший, верит в бога… А вы его схватили…

— Хорошо, — кивнул Недобежкин. — А теперь говорим правду. Где настоящий Потапов?

Семиручко подался назад, мигом изменился в лице и, вместо правды издал коровий рёв.

— Мы уже допрашивали его в Вавёркиным, — заметил Пётр Иванович. — Ничего не вышло — мычит.

— Ясен перец, — вздохнул Недобежкин, бросив быстрый взгляд на дичающего на глазах Семиручку. — Пускай этот кадр пока тут, в изоляторе посидит, а мы с вами, ребята туда, к этому Потапову скатаемся.

— А я? — осведомился Ежонков, украдкой листая бумаги в одной из папок на столе Соболева.

— С нами, Ежонков, с нами! — настоял милицейский начальник. — Я тебе ещё за Смирнянского начищу уши!

— Ну! — обиделся Ежонков. — Я же не виноват, что твой заместитель…

— И Смирнянскому начищу уши! — грозно пообещал Недобежкин. — Всё, едем! Ещё надо глянуть, кого там Самохвалов наловил.

Глава 85. Эхо «Наташеньки»

1.