G.O.G.R. (СИ)

— Я раскрутил архив этого Филлипса, он прятался под фамилией Синицына. Так вот, Филлипс считает, что этот вот чувачок — и есть Генрих Артерран, который руководил проектом «Густые облака». В официальных документах накарякали, что Артеррана сожрала подопытная горилла, однако я думаю, что это не так. Там случилось что-то другое, похлёстче гориллы. И из-за этого Артеррана завербовали в Интерпол. Я тут глянул глазом на фоторобот Серёгина, на Мильтона этого, который не Мильтон, и решил, что он подозрительно похож на этого Артеррана…

— Артерран — тёмная лошадка! — влез Ежонков, допивая литр колы с сахаром. — Не факт, что в подземелье «Наташеньки» мы видели именно его! Под его фамилией может скрываться кто попало!

— Ты же сам кряхтел, что это он! — напомнил Ежонкову Недобежкин. — А теперь что случилось?

— Я ничего не знаю! — булькнул Ежонков. — Меня и так уже жена за «Ниссан» чуть не вышибла из дома, а скоро и с работы вышибут. Мне кажется, что меня кто-то посёк, как я там по секретным архивам ползаю. Я тут, кстати, про Филлипса этого узнал, что его подослали за Артерраном следить. У меня в ФБР есть наседочка. Я с ней состыковался, и она мне кукарекнула, что они вовсю крутят «Густые облака». Да, Артерран живёхонек, как мы с вами. Но кто он такой: профессор, фашист, агент? — это только черти в аду знают. Так что влипли мы, ребятки по самые ушки. Как отмазываться будем, пока не зажмурили всех по одному?

— Трус ты, Ежонков! — постановил Недобежкин. — Давай, Смирнянский, крути своё кино. Я хочу послушать, что Росси Артеррану говорит.

— Звук поганый, — предупредил Смирнянский. — Бу́хать будут.

— Что, подкрутить не мог? — проворчал Недобежкин.

— Неа, сломалось там что-то, — помотал башкой Смирнянский. — Сам смотри.

Смирнянский включил «кинцо» дальше, и Недобежкин увидел, как Артерран выгрузился из предложенного ему кресла, подобрался к тому месту, где была поставлена видеокамера, протянул руку, и — всё, помехи. Видимо он выдрал камеру «с мясом» и сломал.

— И это ещё неизвестно, кого мы там на «Наташеньке» гранатой бомбанули! — продолжал вещать Ежонков, расплескав свою колу на стол Недобежкина. — Генрих Артерран не такой идиот, чтобы дать себя угробить. Мы сорвали им какое-то дело, и теперь они будут нам мстить.

— Ежонков, иди домой! — рассердился Недобежкин. — Если ты так всего боишься, то закройся там вместе со своим «Ниссаном» и торчи!

А в это время Пётр Иванович привёз пополнение в изолятор. Вместо одного Интермеццо у них с Сидоровым «в капкане» оказалось целых шесть человек. Бобр был угрюм, шагал по милицейскому коридору с огромной неохотой, огрызался и дёргал плечом, когда Казаченко погонял его пистолетом. Черепаху Пётр Иванович и Сидоров тащили под ручки: он пережил некий жуткий стресс и теперь — едва ворочал лапками. Охранники Бобра во всю прикидывались «шлангами» — послушно шагали, молчали и строили невинные личики овечек. Бобра и его охранников прямой дорогой отвели в изолятор и там закрыли — потом им предъявят обвинение. В соседней с Бобром камере успел прописаться Хряк. Хряк вопил, что он ни в чём не виноват, что сегодня даже не пил, и что он опоздает на работу.

А вот Черепаху Пётр Иванович решил показать гипнотизёру Ежонкову: авось тот сможет раскрутить его на монолог? Черепаха, вроде, не блеет, всё только талдычит: «ОМОН, ОМОН». Был у Серёгина ещё один «фигурант» — сосед Черепахи, который сказал: «Бе». Вот только задержать его и насильно притащить в отделение Серёгин не мог: не в чем было его обвинить. Но Пётр Иванович вызовет его в отделение повесткой, как свидетеля: очень уж не понравилось ему это «Бе» — «звериную порчу» навели на этого беднягу. Вытекает из этого только одно: у Черепахи побывал ГОГР, или результат «Густых облаков» и, следовательно — Интермеццо остановился именно там, у Черепахи…

Завидев забацанного Черепаху, Ежонков попятился, Смирнянский хмыкнул, а Недобежкин тоном начальника осведомился:

— А где Интермеццо?

Пётр Иванович вкратце описал ту картину, которую застал в Черепахиной квартире, и Ежонков, прослушав этот рассказ, вообще, забился в угол.

— Да, сурово, — отметил Смирнянский. — Точно ваш Светленко был связан с ГОГРом. Я по своим каналам пробью Николая Светленко и посмотрю, что он творил за границей, и кому он там перешёл дорогу.

— Я не участвую! — открестился Ежонков.

— ОМОН… — подтвердил, или опровергнул Черепаха.

Недобежкин отодвинулся от компьютера и наехал на Ежонкова своим вращающимся офисным креслом.

— Давай, Кашпировский, гипнотизируй! — приказал он, желая услышать от Черепахи что-нибудь ещё кроме «ОМОНа».

— Ну, ладно, — Ежонков выполз из угла и подвинулся ближе к Черепахе.