G.O.G.R. (СИ)

Определив, что этот «подопытный» безобиден и не «тяпнет» его за «филе», гипнотизёр Ежонков погрузил его в гипнотический сон. Черепаха перестал перебирать ножками, елозить ручками и замер с широко открытыми глазами. Когда Ежонков заставил его говорить — Черепаха битых полчаса гнусил о том, как перегонял из-за границы иномарку для Бобра, как эта иномарка оказалась подтопленной, и как Бобр пообещал вальнуть его за некачественный товар.

— Ежонков, ускорь пластинку! — поторопил Недобежкин, которому надоело слушать это заунывное нытьё.

— Не могу, — отказался Ежонков. — Он может сорваться на «Ме», или «Бык».

— Интермеццо! — вдруг громко, с депрессивным надрывом выкрикнул Черепаха, заставив всех замолчать. — Сожрал всю мою тушёнку! Прогнал меня спать на пол!

Ага, значит Пётр Иванович не ошибся: Интермеццо запрятался у Черепахи… Чёрт, приедь они раньше! Надо было не заезжать к Хряку — столько времени убили на этого жирного отморозка…

— Оскорбил меня! — продолжать плеваться словами и слюной Черепаха, дёргаясь на стуле. — Сказал, что я невкусно готовлю! Бобр ворвался! Я умер от страха! ОМОН… ОМОН…

«Давай, давай!» — мысленно подгонял его Недобежкин в надежде на то, что скудного мозга Черепахи на коснулась проклятая «порча».

— ОМОН! ОМОН! — Черепаху словно заклинило, он неистово твердил это слово, потел, краснел и всё твердил, твердил, как заведённый. — ОМОН! ОМОН! Бык-бык-бык! — всё, он сорвался на «Быка».

— Чёрт! — злобно плюнул Недобежкин и стукнул кулаком свою столешницу. — Ежонков, давай, распушивай его, а то вон, быкует!

— Не могу! — развёл руками Ежонков. — Закупорило… Всё.

Черепаха тем временем подрыгивал вместе со стулом, шумно топая по полу и орал не своим голосом:

— Бык-бык-бык-бык! Бык! Му-у-у-у-у!!

— Так, так! — разъярился Недобежкин, заткнув пальцами уши. — Всё, Ежонков, расколдовывай — башка расколется! Блин, ну ты, Ежонков, даёшь!

Выпав из транса, Черепаха утратил последние силы и повалился на пол, словно большая мягкая тряпичная кукла. Всё, сеанс окончен. Черепаха ничего не сказал. У него — звериная порча, а это значит — он встретился с монстром-тенью. Вот, какой вывод сделал Серёгин, разглядывая неподвижно лежащего на линолеуме пола Черепаху. Интересно, а умеет ли монстр-тень принимать человеческий облик?

Глава 100. В игру вступают глобальные силы

США. Один из пригородов Вашингтона.

Тучный старик довольно высокого роста медленно шагал по красной ковровой дорожке к высокой деревянной двустворчатой двери. Дверь была отполирована до блеска и покрыта витиеватой резьбой, а по обе её стороны стояли два молодых человека в безупречных чёрных костюмах и белых перчатках. Едва старик приблизился к двери, помогая себе тростью, оба молодых человека поспешно схватились за ручки двери и распахнули её перед ним. Старик ничего им не сказал, а просто сделал шаг вперёд и вступил в просторный кабинет, обставленный массивной дубовой мебелью в стиле «английское ретро». Фамилия старика звучала так: Росси. Бывший агент ФБР и ЦРУ, он знал в лицо ещё Алена Даллеса и присутствовал на переговорах с обергруппенфюрером Вольфом в далёком сорок пятом году. Тогда он только начинал свою службу, ему было двадцать пять, да и должность невелика — всего лишь, секретарь. Сейчас Росси перевалило за девяносто, он прошёл всё, что только мог пройти агент спецслужб, заработал немалое состояние, купил пару троек нефтяных скважин… Казалось бы, что ещё нужно престарелому, уставшему человеку, кроме обеспеченной старости? Да ничего ему не надо, если бы ни одна идея, которая не давала Росси покоя вот уже много лет. Давным-давно, после Второй мировой, когда были рассекречены тайные архивы «Аненербе», в руки Росси попали сведения об одном сверхсекретном эксперименте, что носил название «Die Dichtenwölken», то бишь, «Густые облака». Его цель была банальна для фашистов: создать «сверхсолдата», который в одиночку мог бы сокрушать армии, швырять танки, ловить руками пули и т. д. и т. п. Однако история этого эксперимента была настолько необычна, что по-настоящему заинтересовала Росси. Росси негласно и нелегально изъял все документы, которые имели хоть какое-то отношение к проекту «Густые облака», скрупулёзно их изучил и даже пришёл к выводу, что он может и должен продолжить эксперименты фашистов.