G.O.G.R. (СИ)

Кругом было дико — ни тебе тропы, ни просеки. Коля прорывался сквозь плотные заросли, отбивался от низких ветвей, что норовили зацепить за шиворот, или выбить глаз, перелезал через корявый бурелом. Он вслушивался в лесной гам, стараясь различить хоть один знакомый звук, например, рокот автострады. Но нет — воздух был забит лишь птичьим базаром, шумом ветра и шелестом древесных крон. А так же — надоедливыми, крупными москитами, которые так и стремились сесть на нос. Коля гонял их ладонями, и ладони у него уже чесались, искусанные вдрызг. Коля чертыхался, спотыкаясь о некие коряги, что казалось, специально подползали под его ноги, стремясь повалить вот сюда, на покрытую кочками землю. Он залез в какую-то густую чащу, где ели росли почти что, вплотную. Кажется, ещё немного — и пути не будет, придётся идти назад. Солнце почти уже не проглядывало сквозь могучие кроны, что намертво сплетались где-то там, на огромной высоте. Тёмная холодная сень не давала тут расти ничему, кроме вот этих вот, серых грибов. Грибы, здоровенные такие, с блюдце, толпились плотными группами. Коля наступал на них, сшибал башмаками. Он хотел уже пойти назад, повернулся, пошёл. Но, всё-таки пошёл не туда, потому что так и не увидел вокруг себя ничего, что было бы ему знакомо. Коля не знал, сколько мытарился он, голодный, холодный, пораненный, по жуткой чаще. Никаких ягод он там не нашёл, а есть грибы не стал: вдруг они наполнены смертельной отравой? Николай начал вспоминать Бога, бормотал под нос молитвы, которые когда-то читала его мать… Голова у Коли кружилась. Не то от голода, не то он ударился так сильно, что заработал сотрясение мозга. Коля пару раз упал, ударившись коленкой о выступающий корень. Всё, он потерял надежду выбраться: его окружали вековые деревья, могильная сень да грибы… Но чудо, всё же, произошло. Внезапно чаща расступилась, показалась просторная поляна, покрытая неопрятными, ссохшимися, колючими космами малиновых кустов. А посреди поляны стоял человек. Он был одет в маскировочную куртку, такие же штаны, кепку. На ноги надвинуты высокие сапоги. В руках человека наперевес торчало охотничье ружьё.

Человек! Николай, аж подпрыгнул вверх от радости. Человек! Господь услышал робкую молитву заблудшей овцы своей и вывел её к свету! В порыве безотчётной радости Коля не заметил даже, что у ног «спасителя» лежит туша лося, которого он только что застрелил, не имея разрешения.

— Эгегей! — бешено завопил Николай и на всех парах рванул к незнакомцу, что явился для него почти что, святым.

Толкая ветви, отпихивая кочки, путаясь в траве и цепляясь за малину, Коля добрался до этого носителя разума и остановился перед ним, расплывшись в глупой улыбке.

«Святой», кажется, не обрадовался «страннику». Он резко обернулся, вскинул ружьё и злобно процедил сквозь редкие зубы:

— Стоять!

— А? — изумился Коля. — Я за-заблудился, — начал лепетать он заплетающимся языком. — Спасите меня… Я голодный…

— Руки! — выплюнул «спаситель», который на самом деле являлся браконьером, да ещё и с двумя судимостями. Заметив Колю, браконьер испугался, что тот доложит егерям про лося и решил избавиться от ненужного свидетеля.

— Я за-заблудился… — проблеял Николай, с ужасом наблюдая за мушкой двустволки, что гуляла по его незащищённому сердцу.

— Давай! — рыкнул браконьер и кивнул дулом ружья, мол, быстрее поднимай руки.

Коля хоть и был голоден, хоть и испугался, но желание жить было сильнее. Он мигом оценил ситуацию и сообразил, как ему поступить.

— Ага, — согласился Коля и начал медленно поднимать руки, зорко следя за неожиданным врагом.

Тот, видимо, расслабился, решил, что победа за ним и держал ружьё не очень-то и крепко. А Коля внезапно прыгнул вперёд, схватился обеими руками за дуло ружья, одновременно дав браконьеру подсечку. Браконьер оказался силён, словно медведь, и ловок, как хорёк. Он устоял на ногах и с рыком рвал ружьё на себя, стараясь вырвать его из слабеющих Колиных рук. В пылу схватки «чёрный охотник» нажал на курок и стрельнул за молоком, спугнув птиц с ближайших веток. Силы Коли были на исходе, сытый браконьер весил больше, чем он, и давил его своим весом.

А где-то в стороне ревел мотор: это на выстрел мчался джип егерей. Он вдруг вылетел из-за кустов и затормозил в нескольких метрах от того места, где здоровенный детина браконьер уже прижал Колю к колкой траве.

— Стоять! Стоять! — послышались резкие голоса, и из открытой машины выскочило три человека в форме егерей.

Браконьер перепугался, булькнул и метнулся назад, оставив в руках у Коли своё ружьё. «Лесной преступник» нырнул в кусты, а Коля — споткнулся о тушу лося и бухнулся на колени.

Один егерь небыстро отошёл от джипа, бросил хмурый взгляд на убитого лося, потом — на Колю и чужое ружьё, что было у него в руках.

— Давай, молодчик, ружьишко на землю и поднялся! — приказал он, очевидно подумав, что лось лежит на совести Коли.