Гайдзин. Том 1

– Могу себе представить. – Макфей скрыл свое удивление. Впервые за все годы он услышал от Струана такое крепкое выражение. – Со мной было бы то же самое, нет, не то же самое, еще в тысячу раз хуже, – мягко добавил он, с симпатией глядя на него, восхищаясь его мужеством.

– Когда мы поженимся и все это ожидание закончится, когда все уляжется и утрясется, я буду в полном порядке. – Струан с трудом воспользовался ночной вазой, это было всегда болезненно, и увидел в моче кровь. Вчера, когда она появилась снова, он сказал об этом Хоугу, и Хоуг ответил: ничего страшного.

– Тогда почему у вас такой встревоженный вид?

– Вовсе не встревоженный, Малкольм, просто озабоченный. С такими серьезными ранениями внутренних органов при заживлении следует уделять внимание любым мелочам…

Струан закончил с вазой, доковылял до кресла у окна и с благодарностью опустился в него.

– Джейми. Мне нужна от тебя услуга.

– Конечно, все что угодно. Что я могу для тебя сделать?

– Не можешь ли ты… ну… мне необходима женщина. Не мог бы ты договориться с кем нужно в Ёсиваре.

Джейми был поражен.

– Я… да, полагаю, да. – Потом он добавил: – А разумно ли это?

Порыв ветра загремел ставнями, нагнул деревья и пробежал по садам, ероша кусты и клумбы, со стуком сбросил несколько непрочно державшихся черепичных плашек на землю, распугав крыс, которые копошились в кучах мусора, валявшихся прямо посреди Хай-стрит, и облепили берега вспухшего зловонного канала, служившего Поселению канализацией.

– Нет, – ответил Малкольм.

В полумиле от фактории Струана, рядом с Пьяным Городом, в ничем не примечательном домике японской деревни Хирага голым лежал на животе, ему делали массаж. С виду дом был самым обычным: выходящий на улицу фасад обветшал, похожий на все остальные, вытянувшиеся по обе стороны узкой грунтовой дороги; каждое из этих строений служило домом, складом и в дневное время лавкой. Внутри же, как и во многих домах, принадлежавших купцам позажиточнее, все сверкало чистотой, полировкой, здесь было просторно, чувствовалась заботливая рука. Это был дом сёи, деревенского старосты.

Молодая, двадцати с небольшим лет, массажистка была слепой, крепкого телосложения, с добрым лицом и мягкой улыбкой. По древней традиции, соблюдавшейся почти во всей Азии, слепые люди имели своего рода монополию на это искусство, хотя существовали массажисты и с нормальным зрением. Опять же по древней традиции, слепые люди были неприкосновенны и могли чувствовать себя в полной безопасности.

– Вы очень сильный человек, самурай-сама, – произнесла она, нарушив молчание. – Те, с кем вы сражались, должны быть мертвы или ранены.

Некоторое время Хирага не отвечал, наслаждаясь сильными надавливаниями ее мудрых пальцев, которые отыскивали на его теле сжавшиеся в плотные узлы мышцы и расслабляли их.

– Возможно.

– Пожалуйста, позвольте мне предложить, у меня есть немного особого масла из Китая, которое поможет быстро залечить ваши раны и ушибы.

Он улыбнулся. Это был распространенный прием получения с клиента дополнительных денег.

– Хорошо, используй его.

– О, но вы улыбаетесь, почтенный самурай! Это не хитрость, чтобы заработать побольше денег, – тут же добавила она, пока ее пальцы продолжали разминать его спину. – Секрет масла передал мне мой дедушка, который тоже был слепым.

– Как ты узнала, что я улыбнулся?

Она рассмеялась, и звук ее смеха напомнил ему жаворонка, порхающего в рассветных потоках воздуха.

– Улыбка начинается во многих частях вашего тела. Мои пальцы слушают вас – ваши мышцы и иногда даже ваши мысли.

– И о чем же я думаю сейчас?

– О сонно-дзёи. А, я была права! – Снова этот смех, который приводил его в замешательство. – Но не бойтесь, вы ни единым словом не выдали себя, хозяева ничего никому не говорили, я не скажу, но мои пальцы говорят мне, что вы редкий мастер владения мечом, лучший из всех, кому я делала массаж. Вы определенно не бакуфу, следовательно, вы должны быть ронином, ронином по собственному выбору, поскольку вы гость в этом доме и, следовательно, сиси, первый сиси, который посетил нас. – Она поклонилась. – Вы оказали нам честь. Если бы я была мужчиной, я бы посвятила свою жизнь сонно-дзёи.

Твердым как сталь кончиком пальца она специально надавила на нервный центр и почувствовала, как по его телу пробежала болевая дрожь. Ей было приятно, что она могла помочь ему больше, чем он представлял себе.

– Прошу простить меня, но это точка очень важна, она вернет вам молодость и ваши соки буду течь не иссякая.

Он крякнул, боль раздавливала его, прижимая к футонам, но была странно приятной.

– Твоя бабушка тоже была массажисткой?

– Да. В моем роду по крайней мере одна девочка из каждого второго поколения рождается слепой. В этой жизни была моя очередь.

– Карма.

– Да. Говорят, что теперь в Китае отцы или матери нарочно ослепляют одну из своих дочерей, чтобы она получила работу на всю свою жизнь, когда вырастет.

Хирага никогда раньше не слышал об этом, но поверил в возможность такого и вспыхнул от негодования.

– Мы не китайцы и никогда ими не будем, а однажды мы покорим Китай и цивилизуем его.