Гайдзин. Том 1

– У тебя что, морские водоросли вместо языка, рыбий помет вместо мозгов? Отвечай нам скорее! Князь Торанага говорит, что ты можешь читать по-английски – так читай! – Час назад Андзё был разбужен дрожащим чиновником бакуфу, который принес ответ сэра Уильяма на голландском и английском. Андзё спешно созвал заседание Совета, на котором чиновник только что повторил свой перевод голландского текста. – Что говорится в этой бумаге на английском?

– Видите ли, господин, да, это, э-э… – Голос Мисамото замер, у него снова перехватило горло от страха.

Отчаявшись добиться от него ответа, Андзё посмотрел на Ёси.

– Это ничтожество с рыбьими мозгами ваш шпион, – произнес он с точно выверенной холодностью. – Вы придумали вызвать его сюда, пожалуйста, заставьте его говорить.

– Скажи нам, что говорится в письме, Мисамото, – доброжелательно произнес Ёси, внутренне почти слепой от гнева и отчаяния. – Никто не причинит тебе вреда. Скажи своими словами. Правду.

– Видите ли, господин, здесь все более или менее, как… более или менее, как доложил господин чиновник, господин, – запинаясь, начал Мисамото, – но это, это письмо, я не знаю всех слов, господин, но некоторые из них… ну, ну… – Его лицо перекосилось от ужаса.

Ёси подождал мгновение.

– Продолжай, Мисамото, не бойся, говори правду, какова бы она ни была. Никто не тронет тебя. Нам нужна правда.

– Видите ли, господин, предводитель гайдзинов… – Мисамото запнулся. – Он говорит, что собирается в Осаку через одиннадцать дней, как сказал чиновник, но не… но не с церемониальным визитом… – Он съежился под их пронзительными взглядами, перепуганный настолько, что теперь у него текло из носа и слюна изо рта сбегала на подбородок, потом выпалил: – Он вовсе не доволен, на самом деле он сильно разозлен, и он собирается… собирается в Осаку со своим флотом, собирается идти в Киото с пушками, шестидесятифунтовыми пушками, множеством кавалерии и солдат, чтобы встретиться с Сыном Неба и с сёгуном… он даже назвал их по именам, господин, император Комэй и мальчик-сёгун Нобусада.

Все ахнули, даже стражники, обычно невозмутимые и, как подразумевалось, ничего не слышащие. Мисамото уткнулся головой в татами и замер, не отрывая лба от пола.

Ёси показал рукой на чиновника бакуфу, который побледнел, и все внимание обратилось на него.

– Это так?

– Церемониальный визит, господин? Для ваших августейших ушей это должно быть правильным переводом… варвары грубы и неотесаны в выборе слов, и то, что они написали, должно, я искренне верю в это, быть правильно истолковано как церемониальный, государственный визит, и…

– Говорится ли тут про «пушки и кавалерию» и тому подобное?

– В принципе, господин, это пи…

– Да или нет? – почти прокричал Ёси, и все ошеломленно посмотрели на него.

Чиновник сглотнул, пораженный тем, что ему, впервые в его жизни, приказывают отвечать так прямо, и уже совершенно потрясенный тем, что его в чем-то обвиняют и что обычные правила, манеры и гладкость слога дипломатии не принимаются во внимание.

– Я с сожалением довожу до вашего сведения, что в принципе такое упоминается там, но подобная дерзость совершенно очевидно является ошибкой и…

– Почему ты не перевел все точно?

– Для августейших ушей, господин, необходимо толкование…

– Названы ли имена августейших особ? Да или нет?

– Их имена содержатся в послании, но…

– Правильно ли написаны иероглифы их имен?

– Насколько может показаться, господин, иероглифы представляются написанными пра…

– Напиши точный перевод того, что говорится в послании, немедленно. – Колючие слова прозвучали тихо, но притаившаяся за ними жестокость ударила по каждому, многократно отразившись от голых каменных стен. – Точный! Все дальнейшие послания от них или к ним делай столь же точными. Точными! Одна ошибка, и твоя голова окажется в мусорной яме. Убирайся! Мисамото, я очень доволен тобой, пожалуйста, подожди снаружи.

Оба мужчины поспешно вышли. Мисамото проклинал свою горькую судьбу и тот день, когда он согласился сопровождать Перри в Японию, полагая, что бакуфу с радостью примут его, оценив его уникальные знания, и отвалят ему целое состояние. Чиновник же клялся, что отомстит Ёси и этому лживому рыбаку прежде, чем Совет исполнит свой приговор, которого он, как разумный и чтущий незыблемые правила чиновник, не мог избежать.

Ёси первым нарушил молчание. Его мозг лихорадочно работал, определяя следующий ход в этом нескончаемом конфликте.

– Мы ни при каких обстоятельствах не можем допустить их визита в Киото при оружии! Это лишний раз доказывает то, о чем я твержу постоянно: нам нужны люди, говорящие на английском, переводчики, которым мы можем доверять, которые будут сообщать нам, что действительно говорится в их гнусных посланиях!