Гайдзин. Том 1

Все члены Совета вдруг напряженно замерли. После ужасной смерти Утани – огонь не уничтожил полностью комнату, в которой его и юношу пронзили мечом, – а также после того, как попытки бесчисленного количества соглядатаев и солдат найти и схватить убийц ни к чему не привели, старейшины стали спать менее спокойно. Особенно Андзё, все еще не оправившийся окончательно от недавнего покушения, которое едва не закончилось его смертью. Кроме Ёси, время от времени находившего в Утани союзника, никто из старейшин не сожалел ни о его смерти, ни о том, как он умер, и меньше всех Андзё, который был потрясен, узнав в погибшем юноше своего возлюбленного, и еще больше возненавидел Утани за то, что тот тайком крал у него это его нечастое удовольствие.

– Давайте проголосуем сейчас же.

– Столь важный вопрос следует отложить на завтра.

– Прошу прощения, Ёси-сама. Сейчас самое время.

Адати кивнул.

– Пока Совет остается неполным, мы не можем принимать важных решений. Кого вы предлагаете?

– Я официально предлагаю князя Зукумуру, правителя земли Гай.

Несмотря на все свое самообладание, Ёси ошеломленно охнул – этот даймё был недалек умом, доводился Андзё родственником и слыл его открытым сторонником.

– Я уже высказывал свое неодобрение по его поводу, есть по меньшей мере десяток более достойных кандидатов, – тут же произнес он. – Мы ведь согласились на Гене Тайре.

– Я не соглашался. – Андзё улыбнулся одними губами. – Я лишь сказал, что внимательно рассмотрю его кандидатуру. Я это сделал. Зукумура – более подходящий выбор. Теперь мы будем голосовать.

– Я не считаю, что голосовать сейчас разумно или при…

– Голосуйте! Как главный канцлер я имею право назначить голосование! Голосуйте!

– Я голосую против! – сказал Ёси, впиваясь горящим взглядом в двух остальных старейшин.

Адати спрятал глаза, просто сказал:

– Гай были союзниками Мито еще со времен Секигахары. Я голосую за.

Тояма пожал плечами.

– Как вам будет угодно.

Ёси яростно полоснул деревянным мечом, удерживая двух своих противников на расстоянии, пот струйками сбегал по его лицу, потом метнулся назад, развернулся и атаковал снова. Оба противника, опытные воины, мгновенно ушли с линии атаки, наседая на него с двух сторон. Им было приказано победить в этой схватке и объявлено, что в случае поражения каждый проведет месяц в казармах и лишится платы за три месяца.

Одни из них с замечательным искусством сделал ложный выпад, раскрывая Ёси для другого, но Ёси был готов: он низко пригнулся, меч противника свистнул у него над головой, а его собственный врезался в грудь нападавшему с такой силой, что треснул и переломился – будь клинок настоящим, он почти рассек бы этого человека надвое. Получивший удар выбыл из борьбы.

В тот же миг первый уверенно бросился на Ёси, чтобы покончить с ним, но Ёси вдруг не оказалось там, где он должен был бы находиться: почти распластавшись на полу, он выбросил вперед ногу, прибегнув к удару карате. Его противник взвыл от боли, когда твердое как камень ребро стопы Ёси врезалось ему в мошонку, и, корчась, упал на пол. Увлекаемый яростью и адреналином, Ёси прыгнул на распростертого самурая, занеся высоко над головой треснувшую рукоять, готовый вонзить деревянный стержень в горло побежденного. Но он сдержал смертельный удар в волоске от его шеи – сердце колотилось в груди, Ёси был в экстазе от своего искусства и самообладания, от того, что не проиграл на этот раз – победа не значила ничего. Его разбушевавшаяся ярость улеглась в тот же миг.

Удовлетворенный, он отбросил сломанную рукоять и начал постепенно раскручивать тугую спираль, свернувшуюся внутри него; зал для упражнений был гол и лишен ненужной роскоши, как и остальные помещения замка. Все трое тяжело дышали от долгого напряжения, человек на полу все еще извивался от боли, перекатываясь с боку на бок. Тут Ёси в ошеломлении услышал, как кто-то за его спиной тихо захлопал в ладоши. Он гневно обернулся – по заведенному им обычаю никто и никогда не приглашался на эти тренировочные занятия, где можно было оценить уровень его мастерства, определить его слабые стороны и измерить его звериную жестокость в схватке, – но и этот его гнев рассеялся так же быстро.

– Хосаки! Когда ты приехала? – спросил он, стараясь отдышаться. – Почему не послала кого-нибудь известить меня о своем приезде? – Улыбка погасла на его лице. – Случилась беда?

– Нет, господин, – с огромной радостью ответила его жена, сидя на коленях у двери. – Никакой беды, просто меня переполняет удовольствие от того, что я вижу вас. – Она низко поклонилась. Ее юбка и куртка для верховой езды из прочного зеленого шелка выглядели скромно и были помяты и запачканы грязью с дороги, как и зеленая накидка на теплой подкладке и широкая шляпа, подвязанная под подбородком; короткий меч был заткнут за оби. – Пожалуйста, простите, что я проскользнула сюда вот так, без приглашения и не переодевшись, но, видите ли, мне не терпелось увидеть вас, а сейчас я еще больше довольна, что поступила так, ибо теперь знаю, что вы владеете мечом еще лучше, чем прежде.