Гала и Элюар. Счастливый соперник Сальвадора Дали

Гала села за стол. Сесиль уже позавтракала и убежала со своими новыми подружками на лужайку. Небо радовало глаз чистотой лазури. Настоящим удовольствием было посидеть на утреннем солнышке, потягивая маленькими глоточками очень крепкий кофе, и кусать мягкие бисквиты с персиковым джемом. Лицо Поля так и сияло счастьем.

— Гала, тебе здесь нравится? Я вижу — тебе хорошо. Замечательные бисквиты, ты не находишь? М-м-м-м… — пальчики оближешь. Еда мне всегда кажется вкуснее после ночи любви. Ты была великолепна, дорогая. Ты самая лучшая. Я тебя обожаю. Ты еще побалуешь меня, а, Гала? Моя милая женушка, скажи, что ты будешь умницей.

— Буду.

— Давай сегодня днем приляжем. Во время сиесты. Ты знаешь, в этих краях все спят после обеда. Самое жаркое время. Все пусть спят, а мы займемся любовью, а?

— Если будет желание.

Она уговаривала себя не кипятиться, продолжать радоваться тишине, теплу и не раздражаться из-за его болтовни.

— Гала, Галочка, ты помнишь, как вчера у нас с тобой хорошо получилось?

— Угу.

— Ты моя малышка, ты моя красавица. Ты лучше всех. Как тебе, кстати, показался Сальвадор?

— Психопат.

— Он немного странный…

— Поль, давай немного помолчим, — прервала она его. — Здесь так хорошо. — Она попыталась погрузиться в созерцание пейзажа. Места вокруг были дикие, нетронутые, отмеченные особой суровостью прожженного солнцем юга. Гала укреплялась в мысли, что здесь она сможет расстаться с жизнью с наименьшими страданиями.

Их времяпрепровождение в Кадакесе оказалось не совсем таким, как она ожидала. Они много времени проводили на пляже, купались в море, отдыхали в тени скал. Казалось, она забыла о своем решении. Поль снова был рядом с ней. Раздражение ушло, уступив место покою. Время от времени она гуляла по краю обрыва, привыкая к мысли о последнем полете, способном избавить ее от бесполезной пустой суеты, в которую превратилась ее жизнь. Но она не могла не отметить, как внимателен к ней Поль, не замечать его сияющих глаз, его нежности и всего того, что он делал, чтобы угодить ей. Происходило ли это от того, что рядом с ними были столь же внимательные друг к другу Рене и Жоржет Магриты, или Поль действительно рад провести время с семьей? Или все дело было в солнце, море, вине и будоражащих разговорах с друзьями? Несколько раз ей даже случалось воссоздавать в своем воображении картины из прошлого, исполненные чистоты и невинности. Поль появлялся в них то робким юношей, прячущим за спину сентиментальный роман, то бледным от застенчивости Пьеро, то решительным мальчуганом, отстаивающим перед матерью свое право на свидание. И эти воспоминания о первых чувствах, вспыхнувших в Клаваделе, странным образом будоражили ее душу. Ее взгляд переходил с крутого обрыва на его одухотворенное лицо с тонкими чертами, затем на узкие плечи, длинные руки с изящными пальцами… О, это такое волнующее, требовательное к себе тело! В минуты, когда она смотрела на него с этой безысходной тоской, Поль улыбался ей и, склонившись к самому уху, шептал: «Ты все для меня. Глаза, которые я люблю, грудь, которую я люблю, лоно, которое я люблю, прекрасные руки… какое блаженство дарит мне твое наслаждение…». Его слова возбуждали в ней желание. Они поднимались к себе в номер. И простыни становились влажными от их разгоряченных в любовной баталии тел.

И все же она знала, что совсем скоро все закончится. Каждый раз, когда она всматривалась в его лицо, она готова была встретить его опустошенный, отстраненный взгляд. Но пока она видела перед собой влюбленного мужчину. Поль улыбался и тянул ее за собой.

— Гала, Гала. Моя карнавальная девочка. Моя вакханка. Обожаю тебя. Всю, всю, всю…

И они опять оказывались в гостиничной кровати. И она снова ублажала его. Его глаза пылали, губы были жаркими и сухими, тело скользило от пота. Она задыхалась под ним в ожидании, когда он с коротким всхлипом замрет на секунду и освободит ее.

И вот этот его отрезвляюще-холодный взгляд! Отстраненный, отталкивающий, чужой. Поль не ночевал в отеле. Вернувшись утром, он остался спать в номере, на пляж они с Сесиль отправились вдвоем. Встретились они только ближе к вечеру.

— Я собираюсь обратно в Париж. Как ты? Останешься или со мной поедешь? — спросил Поль. По тону, каким был задан вопрос, она поняла, что он хочет, чтобы она осталась.

— Думаю, нам не стоит разлучаться, — сказала она, отметив про себя, как он весь напрягся.

— Я думаю, тебе не стоит торопиться в Париж. Сесиль здесь нравится. Сальвадор будет тебе компанией.

Он зажег сигарету и, развалившись в кресле, вытянул ноги.

— Надо купить у Дали несколько картин. Что-то есть в этом испанце, определенно. Потом мы сможем перепродать картины. Я думаю, это неплохое вложение. Твое мнение?

— Мне все равно.

Он с раздражением потушил сигарету.

— Я хочу, чтобы ты отобрала картины, которые, ты считаешь, стоит купить. Я доверяю твоему вкусу и твоей интуиции. И хорошенько поторгуйся с Дали. Мне кажется, он немного влюблен в тебя.

— Оставь…