Галера для рабов

– Думаю, да, – кивнул Вышинский. – Что-то мне подсказывает, господа дорогие, что все попытки докопаться до истины постигнет неудача. Стоит ли это делать? Прослушайте деловое предложение. Не нужно пороть горячку и прыгать выше головы. Следует признать, что мы не герои, и единственное, чего хотим – выжить. А еще сделать все возможное, чтобы информация из подброшенных нам бумажек не дошла до «потребителя» – то есть не была выложена в Интернет вкупе с записями того, что творится на этом судне. Сама по себе информация – пустышка, она голословна, ее бояться не стоит. Но если мы действительно имеем дело с теми «мстителями», которые подкрепляют свои разоблачения видеосюжетами – то они смонтируют разоблачительный фильм со всеми «действующими лицами и исполнителями» – и в таком случае нам крепко не поздоровится. Позор на всю вселенную, и так далее. Правоохранительные органы обязаны будут отреагировать.

– Но вроде не нашли встроенной аппаратуры, – проворчал Желтухин.

– Но это не факт, что ее здесь нет, – возразил Вышинский. – Мы живем в такое время, когда приемо-передающая аппаратура может уместиться на булавочной головке. Но не все потеряно. Пока мы в море, эти ублюдки не смогут ничего выложить в Сеть. Мое предложение такое: все держимся вместе – независимо от того, как мы относимся друг к другу. Стараемся не скандалить, забыть про антипатии, недовольства и взвинченные нервные системы. Ночуем в одной каюте, дверь в которую подопрем – уж как-нибудь потеснимся. Сейчас спускаемся на камбуз… кстати, там мы еще не буйствовали – чего-нибудь перекусываем в холодно-сыром виде, а потом занимаем каюту. На алкоголь не налегаем – хотя следует признать, с задачей подавления страха он отчасти справляется. Наша задача – ждать судно. Ночуем – потом весь день на палубе, под палящим солнцем и зонтами. Судно появится в этом уголке «нетронутой, девственной природы», это лишь вопрос времени. Мы все влиятельные люди, верно? В наших силах связаться с компетентными структурами – с теми, на которые мы можем положиться, – и потребовать от них немедленного решения проблемы. Команда изолируется, а также – хоть и неприятно об этом говорить – изолируемся все мы, до выяснения личностей. Яхта разбирается по шурупам, лучшие сыщики проводят расследование. Неприглядная история не вылезает.

– Эх, вашими бы устами, Роман Сергеевич… – мечтательно вздохнула Евгения Дмитриевна.

– Лучше вашими, – не удержавшись, брякнул полковник и надулся, когда шутка не встретила одобрения.

– Решение капитулянтское, но других я тоже не вижу, – уныло вздохнул Желтухин.

– Эх вы, горе-полицейские, – насмешливо бросил Бобрович. – Как же так вышло, что вы не можете вспомнить лица самых известных в стране преступников?

– Ну, вышло так, – начал раздражаться Желтухин. – А что мы сделаем, если лица у них такие… никакие?

– Простительно, – подмигнул Вышинский. – Красная Шапочка тоже не помнила, как выглядит ее бабушка.

Происшествий в этот вечер больше не было. Мелкие дрязги, вялотекущее нытье. Жевали какую-то гадость, запивали теплым соком. Каюта под номером четыре оказалась самой вместительной и комфортабельной. В ней было две комнаты и две кровати, а также несколько матрасов и покрывал. Дверь отлично подпиралась пожарным ломом. Люди падали без сил, измученные страхом, тоскливым ожиданием фатальных неприятностей, выжатые алкоголем. Они зарывались в покрывала и простыни. Глаза слипались, сил сопротивляться не было. Хотя вполне возможно, что им в еду или питье что-то подсыпали…

В полной темноте Никита обнимал свою женщину, выискивал во мраке ее губы, целовал их напористо и жадно. Они лежали в глухой нише, прижавшись друг к другу, и первые несколько минут не могли спокойно продохнуть. Можно было подумать, что они не виделись несколько лет.

– Привет, родная, – шептал Никита. – Жутко рад тебя видеть…

– Да уж виделись, Никита…

– Прости, не видеть, а чувствовать. То, что я вижу последние два дня – это не ты… Так хочется тебя потрогать… И почему нельзя?

– Трогай, пока я добрая… Так, позвольте, а где мы, собственно говоря, меня трогаем?

– Ладно, не обращай внимания, это проявление нежности и вечной любви… Не хотелось бы сглазить, родная, но пока все идет по плану – плюс-минус некоторые мелочи. Думаю, все у нас получится. Шестой сезон сериала в разгаре…

Ксюша тихо засмеялась.

– Да уж, Никита, первые пять сезонов были просто шикарны. Ну, с маленькими косяками и неувязками – вроде твоего ареста, моего ареста… Знаешь, мне уже не по себе, усталость дикая накопилась, – она обняла его за плечо, прижалась к щеке. – Выматывает такая жизнь, Никитушка… Ради пресловутого добра приходится делать столько зла.

– Ничего, мы справимся. Не так уж долго осталось. Одно меня беспокоит: чем больше проходит времени, тем больше вероятность встречи с другим судном. Рано утром надо форсировать события, пока не случилось чего-нибудь досадного.

– А ты не боишься, что кто-то из этих людей может скатиться в самодеятельность, станет вытворять то, чего никто не ожидает? Ведь люди в отчаянии непредсказуемы, не забывай.