Читаем Галоши против мокроступов. О русских и нерусских словах в нашей речи полностью

Происходит это слово (voeringi) от varar — «верность, обет, клятва». Подразумевалась, вероятно, верность дружины своему предводителю и верность предводителя слову, данному дружине. Сильная военная дружина могла жить не только набегами и грабежом, но и тем, что в XX веке будут называть рэкетом — сбором дани с поселений в обмен на защиту от других подобных банд. И богатый уже в те времена торговый город Новгород решил сменить одних «охранников» на других, а заодно увеличить свою зону влияния.

Как видим, именно эту дружину, а вовсе не ее нанимателей летописец называет русью. Ruotsi

— так северные соседи Новгорода, финны, называли скандинавов (сейчас — шведов). Русских же они по сей день называют venäläinen. Но само слово Ruotsi не исконно финское, а заимствованное. Оно происходит от древнескандинавского существительного со значением «гребец», «участник походов на гребных судах».

Впервые это слово в качестве названия народа, а не профессии упоминается в 839 году в летописях Сен-Бертенского монастыря. Документ рассказывает, как к Людовику Благочестивому, императору франков, прибыло греческое посольство византийского императора Феофила. В составе посольства находились посланники народа Rhos

(«рос») в Византии. Феофил просил Людовика пропустить их через свои земли. Но Людовик опознал в гостях «свеев» (шведов) «и, сочтя их скорее разведчиками… чем послами дружбы, решил про себя задержать их». Дальнейшая судьба этой «миссии» неизвестна, но для нас это и не важно, а важно, что само древнее название государства славян Русь, вполне возможно, было заимствовано из шведского языка. Но главное, что это нисколько не принижает значения русского государства, а тем более — русского народа и его языка. Просто, как любят объяснять преподаватели, «так сложилось исторически».

* * *

Поскольку старший из трех братьев, Рюрик, стал позже родоначальником первой русской правящей династии[5]

— Рюриковичей, его имя, естественно, привлекало историков. Его «выводили» от скандинавского слова Hroerekr («могучий славой»). Для имен его братьев тоже нашлись приличествующие толкования: «Синеус» — Signjotr («победу использующий»), «Трувор» — Ϸórvarðr
(«страж Тора»).

Но есть и другая версия, которую предложил советский историк и археолог Б. А. Рыбаков. Он считал, что «Синеус» — это искаженная шведская фраза sine hus: «со своими» (с родичами), а «Трувор» — это на самом деле thru varing: «верная дружина».

Еще одну — юмористическую — версию придумали авторы «Всеобщей истории, обработанной „Сатириконом“», юмористы серебряного века Надежда Александровна Тэффи, Осип Дымов, Аркадий Аверченко, и О. Л. Д’Ор (Иосиф Львович Оршер, именно он был автором главы о Рюрике и его братьях):

Перейти на страницу:

Похожие книги

Нарратология
Нарратология

Книга призвана ознакомить русских читателей с выдающимися теоретическими позициями современной нарратологии (теории повествования) и предложить решение некоторых спорных вопросов. Исторические обзоры ключевых понятий служат в первую очередь описанию соответствующих явлений в структуре нарративов. Исходя из признаков художественных повествовательных произведений (нарративность, фикциональность, эстетичность) автор сосредоточивается на основных вопросах «перспективологии» (коммуникативная структура нарратива, повествовательные инстанции, точка зрения, соотношение текста нарратора и текста персонажа) и сюжетологии (нарративные трансформации, роль вневременных связей в нарративном тексте). Во втором издании более подробно разработаны аспекты нарративности, события и событийности. Настоящая книга представляет собой систематическое введение в основные проблемы нарратологии.

Вольф Шмид

Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Откуда приходят герои любимых книг. Литературное зазеркалье. Живые судьбы в книжном отражении
Откуда приходят герои любимых книг. Литературное зазеркалье. Живые судьбы в книжном отражении

А вы когда-нибудь задумывались над тем, где родилась Золушка? Знаете ли вы, что Белоснежка пала жертвой придворных интриг? Что были времена, когда реальный Бэтмен патрулировал улицы Нью-Йорка, настоящий Робинзон Крузо дни напролет ждал корабля на необитаемом острове, который, кстати, впоследствии назвали его именем, а прототип Алеши из «Черной курицы» Погорельского вырос и послужил прототипом Алексея Вронского в «Анне Карениной»? Согласитесь, интересно изучать произведения известных авторов под столь непривычным углом. Из этой книги вы узнаете, что печальная история Муму писана с натуры, что Туве Янссон чуть было не вышла замуж за прототипа своего Снусмумрика, а Джоан Роулинг развелась с прототипом Златопуста Локонса. Многие литературные герои — отражение настоящих людей. Читайте, и вы узнаете, что жил некогда реальный злодей Синяя Борода, что Штирлиц не плод фантазии Юлиана Семенова, а маленькая Алиса родилась вовсе не в Стране чудес… Будем рады, если чтение этой книги принесет вам столько же открытий, сколько принесло нам во время работы над текстом.

Юлия Игоревна Андреева

Языкознание, иностранные языки
Очерки по истории английской поэзии. Романтики и викторианцы. Том 2
Очерки по истории английской поэзии. Романтики и викторианцы. Том 2

Второй том «Очерков по истории английской поэзии» посвящен, главным образом, английским поэтам романтической и викторианской эпох, то есть XIX века. Знаменитые имена соседствуют со сравнительно малоизвестными. Так рядом со статьями о Вордсворте и Китсе помещена обширная статья о Джоне Клэре, одаренном поэте-крестьянине, закончившем свою трагическую жизнь в приюте для умалишенных. Рядом со статьями о Теннисоне, Браунинге и Хопкинсе – очерк о Клубе рифмачей, декадентском кружке лондонских поэтов 1890-х годов, объединявшем У.Б. Йейтса, Артура Симонса, Эрнста Даусона, Лайонела Джонсона и др. Отдельная часть книги рассказывает о классиках нонсенса – Эдварде Лире, Льюисе Кэрролле и Герберте Честертоне. Другие очерки рассказывают о поэзии прерафаэлитов, об Э. Хаусмане и Р. Киплинге, а также о поэтах XX века: Роберте Грейвзе, певце Белой Богини, и Уинстене Хью Одене. Сквозной темой книги можно считать романтическую линию английской поэзии – от Уильяма Блейка до «последнего романтика» Йейтса и дальше. Как и в первом томе, очерки иллюстрируются переводами стихов, выполненными автором.

Григорий Михайлович Кружков

Языкознание, иностранные языки