Гамбит. Конь без масти

Теперь он никак не сможет помочь сестре, а раз она пишет, значит ситуация безвыходная. И обессилено повесив руки на руль, Эванс вздрогнул от пришедшего смс-сообщения: «Кельт жив». Ни точки, ни восклицательного знака в конце. Копы вышли на Адама. Кто-то из окружения Форестера проговорился, и у легавых свидетель. Атлас не выдаст сестру, как бы та его не бесила, значит, работала Уорнер, а самоуверенный малец даже не понимал, что его умело обрабатывают. Ашер и сам долгое время не мог этого понять, пока Уорнер так же умело обрабатывала и его.

Плевать, лишь бы его семья не пострадала. «Кельт жив», – и этим все сказано, и пора это исправить. Уорнер ему уже ничего не предъявит. На кону жизнь всей его семьи. Опять. Снова. Паскуда судьба повторила свой ход, сделав петлю, и ставила перед ним знакомый выбор, который он опять готов был сделать, не моргнув глазом.

Вдоль квартала в пригороде Чикаго Buffalo Grove, где располагался дом Мэйсонов, стояла патрульная машина из полицейского департамента округа, перегородив въезд на Palatine St. Ни долго думая, Ашер вышел из машины и направился к людям в форме, и обращение к нему не заставило себя ждать:

– Стойте, сэр, вам туда нельзя проезд закрыт, – сообщил патрульный, но Эванса это не остановило.

Ашер только прибавил шаг, четко направляясь к копам, вставшим у него на пути. Мэйсоны под колпаком, значит, вся полиция округа поднята на уши. Предместье Чикаго не Джерси, здесь вначале объясняют, а потом стреляют. Пригород, одним словом. Что ж, им же хуже.

– Стойте, сэр, проезд закрыт, – четко и внятно командовал коп, но его напарник насторожился и потянулся к, Ашер закатил глаза, газовому баллончику на поясе.

– Чрезвычайная ситуация, проезд закрыт, – офицер перегородил ему путь, и собирался применить силу к настойчиво двигавшемуся через оцепление мужчине.

– Я в курсе, – сбив его с ног одним ударом, Эванс закрылся от струи едкой жидкости и подбежал ко второму копу, обездвижив и его. – Простите господа, – ни тени искренности в голосе при нанесении тяжких телесных служителям правопорядка чести военному офицеру не добавили, да он и не на службе, в пекло ее.

– Вы кого-то ждали? – сковав их обоих наручниками, Эванс открыл дверь патрульной машины.

«… всем постам, вооружен, особо опасен, приметы: белый мужчина, рост – выше среднего…», – Эванс не стал слушать своих примет доносившихся из рации и снял ее с приборной панели, сунув одному из офицеров, до которого дотянулся провод.

– Говори, – приказал он мужчине, шарахнувшемуся от него, как от прокаженного. – Говори! – в нетерпении кричал Ашер.

– Говорит борт 3313, подозреваемый напал на патруль, Buffalo Grove, Palatine Stre… – закончить патрульный не успел.

Эванс быстро вырубил его рацией и оторвал ее, забирая с собой. Стирать отпечатки времени не было. Времени вообще больше ни на что не было, когда Лис уже на заднем дворе. «Главное, чтобы не зря», – подумал он, объезжая патрульную машину, вперед, навстречу такому яркому и ослепительному Солнцу.

Престиж

Будь она проклята чертова ирония, чертовы игры разума Черта из табакерки, который, если забить на каламбур, кто угодно, но только не чертов псих. Искусный манипулятор, дирижер, фокусник… Гений. Единственный из многих, кто видит, когда смотрит, в отличие от зашоренных и замкнутых в рамках своих предрассудков обывателей. Он хохотал, как ненормальный, и будто бы «как» здесь лишнее, если б не все вышеперечисленное, чем Хейз не мог не восхититься, утопая в громком хохоте бархатного баритона.

– Пожертвовать своей жизнью ради близких? – смеялся Хейз. – Прямо таки святой! – и настала его очередь смеяться.

Он хохотал как, хотя, опять же, почему как, сумасшедший, он же не гений, управляющий человеческими сущностями.

– Ради близких или ради собственной выгоды? Здесь сложный вопрос, – закончив свой рассказ, Эванс отрешенно смотрел в пустоту блуждающим взглядом, а Хейз прервал свое веселье, не до конца понимания подтекста, и недоверчиво посмотрел на него.

– Ни проблем, ни сложностей, просто смерть, это ли ни эвтаназия? – Атлас удивленно приподнял бровь. – Насколько все было бы проще, избавь мы себя и других от мучений? – и кивнул в сторону валявшегося посреди комнаты трупа.

– А ты, я смотрю, тот еще любитель быстро отыграть партию, да? – Хейз будто бы расстроился.

– Если того требуют обстоятельства, – Эванс безучастно подал плечами.

 Сложно было понять, которые из выдаваемых им эмоций – настоящие, а какие – сценическая постановка. Возможно, настоящими были и те, и другие, но Хейзу это было не важно. Важен был лишь результат, всегда оправдывающий ожидания.

– Что не может быть вылечено, должно быть вытерплено, – акцентировал Эванс. – Покой для нас роскошь, я сумел превратить хаос в развлечение

– Что верно – то верно, – Хейз утирал выступившие слезы в уголках глаз без ресниц. – Вот только никак не пойму, что же ты в итоге хочешь увидеть? – засомневался он и намекнул, что фокус уже затянулся.

– Порой ты смотришь тааааак глубоко, что я не улавливаю сути, – и настал черед Эванса удивиться и вглядеться в напарника.