Ганзейцы. Савонарола

Известие, что французский король перешёл Альпы, возбудило оживлённые толки во Флоренции, потому что этот факт имел непосредственное отношение к двум людям, около которых сгруппировались все прежние партии. Если, с одной стороны, появление Карла VIII в Италии было блестящим подтверждением предсказаний Джироламо Савонаролы, то, с другой, это была тяжёлая кара за тщеславие Пьетро Медичи и нравственную зависимость от двух женщин из дома Орсини, которая придавала его характеру женственный, нерешительный оттенок. Слишком поздно должен он был прийти к сознанию, что поступил бы несравненно благоразумнее, если бы энергично поддержал стремления Лодовико Моро, вместо того чтобы создавать ему ряд препятствий своим нелепым тщеславием. Этим он только побудил миланского герцога призвать в страну чужеземного короля в надежде, что общее бедствие неизбежно приведёт к тесному союзу государей и городов Италии и скрепит их взаимные отношения. Клара должна была убедиться, как нелепы были её высокомерные притязания в то время, когда ей казалось невыносимым, чтобы её сын явился в Рим в качестве посланника от республики, а не самостоятельного властелина. Теперь она впала в другую крайность и требовала от своего сына, чтобы он безусловно последовал политике миланского герцога и объявил себя сторонником французского короля.

Лодовико Моро, раздражённый неопределённым положением дел, видя полную неудачу попытки образовать тесный союз отдельных итальянских государств, решился утвердить себя на престол с помощью иностранных держав. Он искренно желал добра своей родине, но его благородные стремления потерпели крушение благодаря себялюбию и тщеславию людей, дружба которых казалась ему вполне обеспеченной. Таким образом, потеряв всякую надежду достичь своей заветной цели мирным путём, он остановился на мысли привлечь в Италию общего врага своей родины, чтобы разом закончить игру. Между тем Карл VIII употребил все усилия, чтобы сблизиться с германским императором Максимилианом при посредстве его супруги Бианки Сфорца, сестры Лодовико Моро, так что вскоре между обоими дворами произошёл обмен дружественными уверениями. Вслед за тем французский король заключил союз с Англией и таким образом обеспечил себя со стороны обеих великих держав, прежде чем предпринять поход в Италию, чтобы заявить свои притязания на неаполитанский престол.

При дворе Пьетро Медичи жил тогда некто Кардьеро, знаменитый импровизатор, превосходно игравший на лютне. Однажды утром Кардьеро пришёл бледный и расстроенный в палаццо Медичи и, вызвав Микеланджело, объявил с таинственным видом, что в прошлую ночь к нему явился Лоренцо Медичи в чёрной изодранной одежде и велел передать своему сыну Пьетро, что он будет изгнан из своего дома и никогда больше не вернётся в него.

— Как вы думаете, что я должен делать? — спросил в заключение Кардьеро.

Микеланджело посоветовал ему исполнить в точности повеление умершего властелина Флоренции. Несколько дней спустя Кардьеро снова пришёл к художнику, ещё больше взволнованный, нежели в первый раз. Из его бессвязного рассказа можно было понять, что он не решился говорить с Пьетро, но в прошлую ночь к нему опять явился Лоренцо Медичи, вторично повторил те же слова и в наказание за непослушание сильно ударил его по лицу.

Микеланджело начал так настойчиво убеждать Кардьеро в необходимости выполнить таинственное поручение, что тот немедленно отправился на виллу Кареджи, где тогда находился Пьетро Медичи.

Кардьеро не доехал до виллы, потому что встретил по дороге Пьетро, ехавшего в город в сопровождении многочисленной свиты, и, схватив поводья его лошади, умолял о дозволении сказать несколько слов. Затем он сообщил дрожащим, прерывающимся голосом о странном видении, но Пьетро Медичи поднял на смех смущённого артиста, остальное общество последовало его примеру.

Микеланджело придал несравненно большее значение рассказу Кардьеро, нежели молодой Медичи. Вера в сверхъестественные видения и пророчества значительно усилилась в последнее время благодаря предсказаниям Савонаролы. Знамения и чудеса сделались обыденным явлением; на образах и статуях стала просачиваться кровь. Однажды ночью на небе увидели одновременно три солнца. В Ареццо, среди облаков, показались толпы сражающихся всадников на гигантских конях и затем исчезли со страшным шумом. Очевидцы рассказывали по этому поводу, что незадолго до смерти Лоренцо Медичи раздался оглушительный удар грома на ясном небе и молния ударила в шпиц собора, а львы, которых город содержал на свой счёт, внезапно растерзали друг друга. Многие вспомнили также о яркой звезде, которая виднелась над виллой Кареджи и внезапно потухла в тот момент, когда душа оставила тело Лоренцо.