Читаем Ганзейцы. Савонарола полностью

Исаак Иэм отправился во французский лагерь к своему покровителю де Торси и, подробно объяснив ему свои семейные обстоятельства, просил дозволения остаться некоторое время в гетто. Рыцарь де Торси не только согласился исполнить эту просьбу, но навсегда освободил Иэма от принятых им на себя обязательств и, пожелав ему счастья, ласково простился с ним.

Жажда мести привела Исаака в Рим; но после встречи с женой, когда он увидел её неизменную покорность Провидению, он решил оказаться от задуманного плана и, по примеру сынов Израиля, безропотно следовать по пути тяжёлых испытаний, по которому Господь в продолжение столетий направлял свой избранный народ.

Теперь Иэм был исключительно занят мыслью об исцелении своей верной жены. Но им обоим пришлось пережить немало неприятных минут, чтобы побороть упорно укоренившиеся предрассудки. Даже самые близкие друзья Иэма резко выразили ему свои сомнения и упрекали его в самонадеянности. Но ничто не могло поколебать решимости Лии; и наконец, после нескольких недель лечения, глаза её снова увидели свет Божий.

Это удачное исцеление сразу восстановило репутацию учёного врача, который вскоре завоевал такую же славу, как в былые времена. Даже Пико де Мирандола, который примерно в это время прибыл в Рим, познакомился с Исааком и под его руководством изучал некоторые отрасли медицинских наук.

После этого Исаак Иэм прожил много лет среди своих единоверцев, наслаждаясь тихим семейным счастьем. Никто из лиц, близко знавших его, не мог указать случая, когда бы он отказал в своей помощи страждущему.

ГЛАВА XV

Семейство папы


История наложила вечное клеймо на имя Борджиа, с которым будет всегда связано представление о самых гнусных пороках и преступлениях. Но по странному недоразумению та же незавидная репутация выпала на долю одного члена семьи, который всего менее заслуживал этого. Хотя под влиянием окружающей среды у Лукреции Борджиа мог составиться слишком свободный взгляд относительно общепринятых нравственных правил, но по новейшим, весьма тщательным исследованиям её личная жизнь едва ли заслуживает порицания. Дети Александра VI после его смерти лишились значительной части богатых имений, которые он раздал им при жизни; между тем как Лукреция по-прежнему осталась герцогиней Феррарской и пользовалась до конца любовью и уважением своего мужа и подданных. Совсем иная участь постигла её братьев...

Но теперь мы вернёмся снова к нашему рассказу и последуем за французским королём, который продолжал своё победоносное шествие по Италии, захватив с собой старшего сына папы в качестве заложника.

Граф Джьованни, муж Лукреции Борджиа, был слишком прямодушным и честным человеком, чтобы не тяготиться ложным положением, в котором он очутился после занятия Рима французами. По своему близкому родству с Лодовико Моро он считал своей обязанностью примкнуть к французскому королю, между тем папа в данный момент был враждебно настроен против французов; и он должен был повиноваться ему как своему непосредственному начальнику.

По этому поводу граф Джьованни написал подробное письмо своему дяде Лодовико Моро с просьбой выручить его из затруднительного положения:

«...Не далее как вчера, его святейшество спросил меня в присутствии кардинала Асканио: «Ну что скажешь ты мне, синьор Сфорца?» Я ответил: «Святой отец, весь Рим убеждён, что ваше святейшество войдёт в соглашение с неаполитанским королём, между тем всем известно, что Фердинанд враг герцога Миланского. Если состоится это соглашение, то я буду поставлен в крайне неприятное положение, так как получаю жалованье от вашего святейшества и упомянутого государства. Я не вижу возможности сочетать службу одному с изменой другому; поэтому решаюсь просить ваше святейшество устроить дело таким образом, чтобы я не сделался врагом моей собственной крови и не был бы вынужден изменить моим обязанностям как относительно вашей особы, так и герцога Миланского». На это папа возразил мне, что я слишком забочусь о его делах и что он советует мне без всяких рассуждений брать по-прежнему жалованье с той и с другой стороны, согласно договору. Затем его святейшество приказал монсеньору Асканио написать прилагаемое письмо вашей светлости. Само собой разумеется, что если бы я мог предвидеть, что буду поставлен в такие условия, то охотнее остался бы без всяких средств, нежели быть связанным этим способом. Умоляю вашу светлость не лишать меня своей милости и научить, что я должен делать, чтобы выйти из моего затруднительного положения и остаться вашим верным слугой. В настоящее время я считал бы для себя величайшим благодеянием, если бы мне дозволили вернуться в Пезаро, который был предоставлен во владение моим предкам по милости Милана; тогда я сам и мои люди были бы всегда к услугам вашей светлости...»

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже