Гарики из Иерусалима. Книга странствий

Когда нас повезут на катафалке,незримые слезинки оботрутромашки, хризантемы и фиалкии грустно свой продолжат нежный труд.

* * *

Когда все сбылось, утеклои мир понятен до предела,душе легко, светло, тепло;а тут как раз и вынос тела.

* * *

Те, кто на поминках шумно пьет,праведней печальников на тризне:вольная душа, уйдя в полет,радуется звукам нашей жизни.

* * *

В конце земного срока своего,готов уже в последнюю дорогу,я счастлив, что не должен ничего,нигде и никому. И даже Богу.

* * *

Несхожие меня терзали страсти,кидая и в паденья, и в зенит,разодрана душа моя на части —но смерть ее опять соединит.

* * *

Взлетая к небесам неторопливои высушив последнюю слезу,душа еще три дня следит ревниво,насколько мы печалимся внизу.

* * *

К любым мы готовы потерям,

терять же себя так нелепо,что мы в это слепо не веримпочти до могильного склепа.

* * *

В местах не лучших скоро будеммы остужать земную страсть;не дай, Господь, хорошим людямсовсем навек туда попасть.

* * *

В игре творил Господь миры,а в их числе — земной,где смерть — условие игрыдля входа в мир иной.

* * *

В период перевоплощения,

к нему готовя дух заранее,в нас возникают ощущения,похожие на умирание.

* * *

Как будто не случилось ничего,течет вечерних рюмок эстафета,сегодня круг тесней на одного,а завтра возрастет нехватка эта.

* * *

О смерти если знать заранее,хотя бы знать за пару дней,то было б наше умираниеразнообразней, но трудней.

* * *

На грани, у обрыва и предела,когда уже затих окрестный шум,

когда уже душа почти взлетела —прощения у сердца просит ум.

* * *

Я послан жить был и пошел,чтоб нечто выяснить в итоге,и хоть уход мой предрешен,однако я еще в дороге.

* * *

Весь век я был занят заботой о плоти,а дух только что запоздало проснулся,и я ощущаю себя на излете —как пуля, которой Господь промахнулся.1995 год

Книга странствий

Очень короткое, но нужное начало

Вообще говоря, я хотел назвать эту книжку скромно и непритязательно — «Опыты». Но вовремя вспомнил, что такое название уже было. И начертано на трехтомнике Монтеня, стоящем у меня на полке. А еще мне было очень по душе название известной книжки философа Бердяева — «Самопознание». Но тут возникла закавыка несколько иная: у философа Бердяева явно имелось, что в себе познавать, а у меня? Я заглянул вовнутрь себя и молча вышел. Но от огорчения сообразил, что я ведь двигался по жизни, перемещаясь не только во времени, но и в пространстве. Странствуя по миру, я довольно много посмотрел — не менее, быть может, чем Дарвин, видавший виды. Так и родилось название.

Внезапно очень захотелось написать что-нибудь вязкое, медлительное и раздумчивое, с настырной искренностью рассказать о своих мелких душевных шевелениях, вывернуть личность наизнанку и слегка ее проветрить. Ибо давно пора.