Гарри и Меган. Выбирая свободу

Не важно, как вела себя Меган в соцсетях, не существует никаких оправданий для расизма, который не замедлил себя ждать в публикациях о ней. Заголовок в Daily Mail, вышедшей в первую неделю ноября, упоминал в связи с детством Меган фильм «Прямиком из Комптона»[20]

, а район, где жила ее мать, в статье называли ни много ни мало «бандитским». Через три дня тот же британский таблоид написал, что Меган не прошла бы «материнский тест». Как говорилось в материале, «у Виндзоров появился шанс сгустить свою слабую жидкую кровь и разбавить спенсеровскую бледнокожую и рыжеволосую породу сильной экзотической ДНК». Далее упоминалась мать Меган, охарактеризованная как «афроамериканка в дредах, жительница бедняцких кварталов». Эти публикации побили новый рекорд низости. Подтекст обернулся открытой травлей на расовой почве, и с каждым днем таблоиды заходили все дальше и дальше. Одна газета написала, что Меган «не принадлежит к сообществу блондинок, в отличие от предыдущих подружек принца».

В Великобритании расизм принимает иные формы, чем в Соединенных Штатах, но он вне всяких сомнений существует и глубоко укоренен в обществе. Основной мотив – выявление подлинного «британца». Он может проявляться в завуалированной предвзятости и микроагрессии. Например, один из сотрудников дворца заявил соавтору этой книги, имеющему смешанное расовое происхождение: «Никак не ожидал, что вы так хорошо говорите по-английски». Или возьмем подзаголовок в Daily Mail: «Заметка для Меган: мы, британцы, предпочитаем подлинную королевскую стать ее модной имитации». Несмотря на то что автор колонки критиковал Меган за ее статьи в Vogue

, между строк читалось иное: быть британцем – значит, не только родиться и вырасти в Британии, но и быть белым.

Тема цветного человека, пробравшегося в Дом Виндзоров, расцвела пышным цветом. Этому способствовали антииммигрантские настроения, возникшие по причине царящего в стране страха потерять свою британскую идентичность вследствие национального многообразия. Некоторые заходили на странички Меган в «Твиттере» и «Инстаграме», чтобы выплеснуть свои расистские суждения, причем далеко не в деликатной форме: девушку называли «черномазой» и «дворняжкой». Представители королевской семьи встречались с людьми незнатного происхождения и даже вступали с ними в брак, но никто из «старших» ее членов, за исключением принцессы Дианы, после развода не афишировал своих связей с обладателями другого цвета кожи. Подобное действительно произошло впервые.

Тема цветного человека, пробравшегося в Дом Виндзоров, расцвела пышным цветом.

Гарри был вне себя от ярости. Благодаря тому, что случилось с Меган, проблема расизма стала для принца личным делом. Но если для него это была новая территория, то его избранница сталкивалась с осознанными и неосознанными предубеждениями всю жизнь.

Проблема предрассудков, связанных с цветом кожи, впервые замаячила на горизонте еще до рождения Меган, когда ее родители только поженились. Их роман был одновременно обыкновенным и вызывающим. Томас, младший из троих сыновей в семье, проживавшей в Ньюпорте, был белым, а Дория, выросшая в Лос-Анджелесе, – черной. «Для папы, воспитанного в расово гомогенном сообществе Пенсильвании, идея женитьбы на афроамериканке не была чем-то естественным, – писала Меган. – Но он сумел шагнуть за рамки того, что было привычным в этом маленьком и отчасти скованном условностями городке».

Преимущественно белое население Вудланд-Хиллз, где Меган жила в раннем детстве, не всегда было настроено доброжелательно по отношению к Дории. Меган описывала, как мама обижалась, когда ее принимали за няню из-за более темного, чем у дочери, цвета кожи.

Девочку учили принимать обе части самой себя. Когда ей было семь, в рождественское утро она нашла под елкой большую коробку в блестящей обертке. Меган рассказывает: «Разорвав бумагу, я обнаружила там желанный набор Heart Family: чернокожая кукла-мама, белокожий папа и ребенок, составленный из деталей обоих цветов». Папа купил несколько разных наборов Барби и собрал из них один, отражающий реальность дочери. Родители, как говорит Меган, «меняли мир вокруг, чтобы я чувствовала себя особенной, а не просто не такой, как все».

Но близкие люди не могли полностью оградить маленькую Меган от неприглядной правды жизни. Одно из ее воспоминаний 1992 года связано с волнениями в Южном Лос-Анджелесе, которые вспыхнули после оправдания полицейских, причастных к жестокому избиению Родни Кинга, задержанного годом ранее. Из-за беспорядков одиннадцатилетняя Меган вернулась из школы раньше и увидела пепел от уличных пожаров, оседающий на пригородные лужайки. «Боже, мама! – закричала она. – Снег выпал!»