Гарри Поттер и Дары Cмерти

Он резко обернулся. К нему шёл Альбус Дамблдор, высокий, стремительный, в развевающихся тёмно-синих одеждах.

– Гарри! – Дамблдор распростёр объятия. Обе руки у него были целы – белые, без всяких повреждений. – Ты чудный мальчик! Ты храбрый, очень храбрый мужчина! Пойдём.

Гарри, как оглушённый, пошёл за Дамблдором, уводившим его прочь от хнычущего ободранного ребёнка, к двум креслам – Гарри не видел их раньше, – стоявшим поодаль под тем же высоким сияющим куполом. Дамблдор сел в одно из них, Гарри упал в другое, не сводя глаз с бывшего директора Хогвартса. Длинные серебряные волосы и борода, проницательные синие глаза за очками-половинками, кривоватый нос – точно таким он его помнил. И всё же…

– Но вы же умерли, – сказал Гарри.

– Несомненно, – деловито подтвердил Дамблдор.

– Значит… значит, я тоже умер?

– Гм… – Дамблдор улыбался всё шире. – Да, в этом, конечно, весь вопрос… В общем и целом, милый мой мальчик, мне кажется, что нет.

Они смотрели друг на друга. Старик улыбался всё той же сияющей улыбкой.

– Нет? – переспросил Гарри.

– Нет, – сказал Дамблдор.

– Но… – Гарри невольно поднёс руку к шраму на лбу. Похоже, его там не было. – Но ведь я должен был умереть – я не защищался! Я хотел, чтобы он меня убил.

– Вот это-то, – сказал Дамблдор, – видимо, всё и изменило.

Дамблдор лучился счастьем, как светом, как огнём. Гарри никогда не видел человека так явно, так ощутимо счастливого.

– Объясните, – попросил Гарри.

– Но ведь ты уже понял, – сказал Дамблдор, складывая ладони с вытянутыми пальцами.

– Я дал ему убить себя, – сказал Гарри. – Так ведь?

– Да. – Дамблдор утвердительно кивнул. – Дальше!

– Значит, та часть его души, что была во мне…

Дамблдор кивнул с ещё большей горячностью, ободряюще улыбаясь.

– …погибла?

– Несомненно! – сказал Дамблдор. – Да, он её уничтожил. Твоя душа теперь полностью и безраздельно принадлежит тебе, Гарри.

– Но тогда… – Гарри взглянул через плечо на крошечное искалеченное существо под стулом.

– Что это, профессор?

– Этому ни ты, ни я не можем помочь, – ответил Дамблдор.

– Но ведь если Волан-де-Морт применил Убивающее заклятие, – снова начал Гарри, – и на этот раз никто не погиб вместо меня, как же я могу быть жив?

– Я думаю, ты понимаешь, – сказал Дамблдор. – Вернись мысленно назад. Вспомни, что он сделал по своему невежеству, алчности и жестокости.

Гарри задумался, обводя глазами окружающее пространство. Если это и впрямь дворец, то какой-то странный, с рядами кресел, с рельсами там и сям – и при этом здесь не было никого, кроме него самого, Дамблдора и корчащегося существа под стулом. А потом ответ пришёл сам, без малейшего усилия.

– Он взял мою кровь, – сказал Гарри.

– Именно! – ответил Дамблдор. – Он взял твою кровь и восстановил с её помощью своё тело! Твоя кровь в его жилах, Гарри, Защитные чары Лили внутри вас обоих! Он вынудил тебя жить, пока жив он сам!

– Я жив… пока жив он сам? Но я-то думал… что всё как раз наоборот! Я думал, мы оба должны умереть. Или это одно и то же?

Тут его внимание отвлекли стоны и судороги несчастного существа под стулом, и он снова покосился на него.

– Вы уверены, что мы ничего не можем сделать?

– Здесь ничем не поможешь.

– Тогда объясните… ещё, – сказал Гарри.

Дамблдор улыбнулся:

– Ты был седьмым крестражем, Гарри, крестражем, который он создал невольно. Волан-де-Морт сделал свою душу до того хрупкой, что она разбилась вдребезги, когда он совершал эти несказанные злодейства – убийство твоих родителей, покушение на убийство ребёнка. И он унёс из вашего дома даже меньше, чем сам он думал. Он оставил там не только своё тело. Он оставил часть самого себя в тебе, намеченной жертве, которая выжила против всякого ожидания.

А его знания, Гарри, отличались ужасающей неполнотой! Волан-де-Морт не дал себе труда понять то, что не представляло для него ценности. О домовых эльфах, детских сказках, любви, верности и невинности Волан-де-Морт не имеет ни малейшего понятия. Ни малейшего! А что всё это обладает силой, превосходящей его собственную, силой, недоступной никакому волшебству, – эту истину он проглядел.

Он взял твою кровь, полагая, что она придаст ему сил. Он принял в своё тело крошечную часть тех чар, которыми защитила тебя мать, умирая за тебя. Его тело хранит её самопожертвование, и пока эти чары живы, жив ты и жива последняя надежда Волан-де-Морта на спасение.

Дамблдор улыбнулся Гарри. Гарри уставился на него:

– И вы это знали? Знали всё это время?

– Я только догадывался. Но мои догадки, как правило, подтверждаются, – весело сказал Дамблдор.

Они сидели молча, наверное, довольно долго, а существо у них за спиной продолжало скулить и трястись.

– Вот ещё что, – сказал Гарри. – Ещё один вопрос. Почему моя палочка сломала ту палочку, которая была у него?

– Этого я точно не знаю.

– Тогда догадайтесь! – попросил Гарри.

Дамблдор рассмеялся: