Гарри Поттер и философский камень

Фельдшерица мадам Помфри была мила, но строга.

— Всего пять минуточек, — умолял Гарри.

— Ни в коем случае.

— Вы же впустили профессора Думбльдора…

— Ну да, впустила, но ведь он директор, совсем другое дело. Тебе нужен отдых.

— Да я отдыхаю, смотрите, лежу ровненько и всё такое. Ну, мадам Помфри…

— Ладно, ладно, — сдалась она, — но только пять минут.

И впустила Рона и Гермиону.

— Гарри/

Гермиона готова была снова кинуться обниматься, но сдержалась — и хорошо, потому что голова у Гарри ещё раскалывалась.

— Гарри, мы боялись, что ты… Думбльдор так волновался…

— Вся школа только об этом и говорит, — сказал Рон. — А что было-то?

Редко случается, что реальные события ещё загадочнее и увлекательнее безумных слухов. Гарри рассказал друзьям обо всём: о Страунсе; о зеркале; о камне и Вольдеморте. Рон с Гермионой, идеальные слушатели, ахали, когда требовалось, а там, где Страунс развернул тюрбан, Гермиона завизжала.

— Значит, камня больше нет? — спросил Рон в конце. — И Фламель просто умрёт?

— Я спросил у Думбльдора, но он говорит… как это? «… для дисциплинированного сознания что есть смерть, как не новое замечательное приключение? »

— Всегда говорил, что он — того. — Рона явно радовало, что его герой полоумный.

— А с вами что было? — спросил Гарри.

— Я благополучно вернулась, — сказала Гермиона, — привела Рона в чувство — отнюдь не сразу, — и мы помчались в совяльню, чтобы послать за Думбльдором, но тут наткнулись на него в вестибюле. Он уже всё знал, спросил только: «Гарри пошёл за ним, да?» — и скорей побежал на третий этаж.

— Как думаешь, он понимал, что ты так поступишь? — спросил Рон. — И потому послал тебе плащ-невидимку и прочее?

— Ну знаешь, — взорвалась Гермиона, — если понимал… то есть… это же ужас! Ты ведь мог погибнуть.

— Да нет, не ужас, — задумчиво проговорил Гарри. — Забавный он человек, Думбльдор. Мне кажется, он хотел дать мне шанс. По-моему, он более или менее в курсе всего, что здесь происходит, понимаете? Видимо, он догадывался, что мы затеваем, но не стал мешать, просто научил кое-чему полезному. Вряд ли он случайно показал мне, как действует зеркало. Как будто считал, что я вправе встретиться с Вольдемортом лицом к лицу, если смогу…

— Ну точно ку-ку, — гордо произнёс Рон. — Слушай, ты уж к завтрашнему пиру выписывайся. Кубок; конечно, выиграли слизеринцы, у них баллов больше всего — тебя ведь не было на последнем матче, — а там «Вранзор» нас размазал. Зато еда будет вкусная.

Тут в палату ворвалась мадам Помфри.

— Вы уже почти четверть часа просидели, всё, уходите, УХОДИТЕ! — решительно заявила она.

Гарри как следует выспался и к утру почти пришёл в себя.

— Я хочу пойти на пир, — сказал он мадам Помфри, когда та поправляла на столике горку конфетных коробок. — Можно?

— Профессор Думбльдор считает, что надо тебе разрешить, — ответила она, поджав губы, словно, по её мнению, профессор Думбльдор даже не представляет, как опасны бывают пиры. — И у тебя ещё один посетитель.

— Здорово, — обрадовался Гарри. — Кто?

В дверь бочком протиснулся Огрид. Как всегда в помещении, выглядел он недопустимо огромным. Он сел у постели, глянул на Гарри и разрыдался.

— Это… всё… я… разрази меня гром… виноват! — всхлипывал он, закрываясь ладонями. — Сам наболтал гаду, как обойти Пушка! Сам! Он только этого не знал — а я возьми да расскажи! Ты ж мог помереть! За какое-то драконово яйцо! Больше ни рюмки! Ни в жизнь! Меня бы изгнать надо — и в Мугляндию!

— Огрид! — воскликнул Гарри. Зрелище его ошеломило — лесник сотрясался от рыданий, и огромные слёзы стекали ему в бороду.—- Огрид, он бы всё равно узнал, это же Вольдеморт! Он бы выяснил, даже если б ты не сказал.

— Ты мог помереть! — рыдал Огрид. — И… имя не говори…

— ВОЛЬДЕМОРТ! — заорал Гарри, и Огрид от ужаса прекратил завывать. — Я с ним познакомился лично и теперь могу называть по имени. Пожалуйста, успокойся. Мы спасли камень, его больше нет, Вольдеморт его не украдёт. Съешь лучше шокогадушку, тут их куча…

Огрид вытер нос ладонью и сказал:

— Кстати, чуть не запамятовал. Подарочек у меня.

— Не бутерброд с горностаем, надеюсь? — встревожился Гарри, и Огрид слабо хихикнул:

— Не-а. Думбльдор дал мне отгул на вчера, чтоб я доделал. А должен был меня уволить… Ну, короче, вот.

И он протянул книжку в красивом кожаном переплёте. Гарри с интересом открыл. На каждой странице ему с колдовских фотографий улыбались и посылали воздушные поцелуи мама и папа.

— Разослал сов по школьным приятелям твоих предков, выпросил фотки, у кого что есть… У тебя-то ж вовсе ни одной… Ну, нравится?

Гарри не смог и слова вымолвить, но Огрид и так всё понял.

Вечером Гарри спустился на праздник один. Его задержала мадам Помфри: она суетилась, взялась ещё разок проверять, в порядке ли её больной, и Большой зал был уже полон. Его оформили в зелёных и серебряных тонах — цвета «Слизерина»: колледж выиграл кубок школы седьмой год подряд. Стену за Высоким столом украшал огромный флаг с изображением слизеринской змеи.