Гарри Поттер и Огненная Чаша

	грациозно прошла между столами “Равенкло” и “Хуффльпуффа”.
"Oh look, they're all disappointed," Hermione said over the noise, nodding toward the remainder of the Beauxbatons party. "Disappointed" was a bit of an understatement, Harry thought. Two of the girls who had not been selected had dissolved into tears and were sobbing with their heads on their arms.	- Смотрите, как они все расстроились, - в поднявшемся шуме сказала Гермиона, кивая на остальных бэльстэковцев. “Расстроились” - это слабо сказано, подумал Гарри. Среди неизбранных двое из девочек горько рыдали, уронив головы на руки.
When Fleur Delacour too had vanished into the side chamber, silence fell again, but this time it was a silence so stiff with excitement you could almost taste it. The Hogwarts champion next.	Флёр Делакёр скрылась в задней комнате, и в зале снова воцарилась тишина, на сей раз настолько перенасыщенная эмоциями, что её, казалось, можно было попробовать на вкус. Очередь за “Хогварцем”...
And the Goblet of Fire turned red once more; sparks showered out of it; the tongue of flame shot high into the air, and from its tip Dumbledore pulled the third piece of parchment.	Огненная чаша в очередной раз покраснела; из неё полетели искры; в воздух выстрелил длинный язык пламени, и с его кончика Думбльдор снял третий кусочек пергамента.
"The Hogwarts champion," he called, "is Cedric Diggory!"	- Чемпионом “Хогварца”, - выкрикнул он, -объявляется Седрик Диггори!
"No! " said Ron loudly, but nobody heard him except Harry; the uproar from the next table was too great. Every single Hufflepuff had jumped to his or her feet, screaming and stamping, as Cedric made his way past them, grinning broadly, and headed off toward the chamber behind the teachers' table. Indeed, the applause for Cedric went on so long that it was some time before Dumbledore could make himself heard again.	- Нет! - громко простонал Рон, но этого никто кроме Гарри не расслышал; буря за соседним столом была слишком яростной. Все хуффльпуффцы, визжа и вопя, повскакали на ноги, в то время как Седрик, с широченной улыбкой на устах, прошёл мимо них, а потом по проходу за учительским столом в заднюю дверь. Овации продолжались очень долго, и прошло порядочно времени, прежде чем Думбльдору снова удалось заговорить.
"Excellent!" Dumbledore called happily as at last the tumult died down. "Well, we now have our three champions. I am sure I can count upon all of you, including the remaining students from Beauxbatons and Durmstrang, to give your champions every ounce of support you can muster. By cheering your champion on, you will contribute in a very real -"	- Прекрасно! - радостно воскликнул он, когда замерли последние вскрики. - Что ж, теперь у нас есть три чемпиона. Я не сомневаюсь, что каждый из вас, включая неизбранных учеников “Бэльстэка” и “Дурмштранга”, будет изо всех сил поддерживать чемпионов. Тем самым вы внесёте поистине неоценимый...
But Dumbledore suddenly stopped speaking, and it was apparent to everybody what had distracted him.	Но Думбльдор вдруг замолчал, и всем сразу стало ясно, почему.
The fire in the goblet had just turned red again. Sparks were flying out of it. A long flame shot suddenly into the air, and borne upon it was another piece of parchment.	Огонь в чаше снова стал красным. Полетели искры. В воздух выстрелил язык пламени и вынес ещё один кусочек пергамента.
Automatically, it seemed, Dumbledore reached out a long hand and seized the parchment. He held it out and stared at the name written upon it. There was a long pause, during which Dumbledore stared at the slip in his hands, and everyone in the room stared at Dumbledore. And then Dumbledore cleared his throat and read out -	Длинной рукой Думбльдор автоматически схватил пергамент. Он вытянул его перед собой и уставился на имя, написанное на нём. В течение долгой паузы Думбльдор оторопело взирал на пергамент, а все в зале взирали на Думбльдора. Затем он прочистил горло и прочитал:
"Harry Potter."	- Гарри Поттер.
CHAPTER SEVENTEEN	Глава семнадцатая
THE FOUR CHAMPIONS	ЧЕТЫРЕ ЧЕМПИОНА
Harry sat there, aware that every head in the Great Hall had turned to look at him. He was stunned. He felt numb. He was surely dreaming. He had not heard correctly.	Гарри сидел неподвижно, чувствуя, что к нему повёрнуты все головы в Большом зале. Он был поражён. Он ничего не ощущал. Абсолютно очевидно - он задремал. И услышал что-то не то.