Гарри Поттер и Огненный кубок

"Делегации из Бобатона и Дурмштранга прибудут к нам в октябре месяце. Они будут жить в Хогвартсе почти до конца учебного года. Я не сомневаюсь, что вы радушно примете наших иностранных друзей и от всей души поддержите выбранного защитника Хогвартса. Но час уж поздний. Я понимаю, что вам необходимо хорошо выспаться и отдохнуть к завтрашнему дню, к началу занятий. Немедленно в постель! Вон отсюда!"

Дамблдор уселся на место и завязал разговор с Хмури Диким Глазом. Со всех концов зала доносилось шарканье сотен ног и грохот множества отодвигаемых стульев. Толпа учеников выливалась из зала в вестибюль.

"Они не имеют права! — заявил Джордж, который не присоединился к толпе, выходящей из зала, а встал со стула и уставился на Дамблдора. — Нам будет семнадцать в апреле. Почему нам нельзя попробовать?"

"Они не смогут меня удержать. Я всё равно попытаюсь, — упрямо сказал Фред, бросая сердитые взгляды на стол преподавателей. — Защитнику разрешено будет делать то, что ни за что не разрешат делать обычным ученикам. И целая тысяча Галлеонов в придачу!"

"Ага, — рассеянно согласился Рон, — целая тысяча Галлеонов…"

"Ну пошли уже, — сказала Эрмиона, — мы останемся тут одни, если вы не сдвинетесь с места".

Гарри, Рон, Эрмиона, Фред и Джордж двинулись к выходу. Фред и Джордж по пути обсуждали, каким образом Дамблдор попытается остановить несовершеннолетних претендентов.

"А кто будет этим беспристрастным судьёй, который выберет защитников?" — спросил Гарри.

"Понятия не имею, — ответил Фред, — но именно этого судью мы и должны будем обдурить. Надо будет принять пару капель Старящего зелья… как ты считаешь Джордж?"

"Но ведь Дамблдор знает, что вы несовершеннолетние", — заметил Рон.

"Ну и что? Не он же выбирает защитника?! — заявил Фред. — Я так понимаю, что этот судья будет выбирать из тех, кто внесёт свои имена на рассмотрение и из них выберет одного, самого достойного представителя каждой школы, невзирая на возраст. А Дамблдор попытается не дать нам возможности внести наши имена".

Они прошли сквозь дверь, скрытую гобеленом и начали подниматься вверх по следующей, более узкой лестнице. "Но ведь защитники погибали!" — заметила Эрмиона дрожащим голосом.

"Да, — беззаботно ответил Джордж, — но это было давным-давно. Кроме того, кто не рискует — тот не пьет шампанского. Эй, Рон, а что если мы придумаем, как обойти Дамблдора? Ты не захочешь к нам присоединиться?"

"Как ты думаешь? — спросил Рон у Гарри. — Классно было бы попытаться? Но, наверно, они выберут кого-нибудь постарше… Не знаю, достаточно ли мы уже выучили…"

"Я-то, точно, ещё недостаточно выучил, — мрачным голосом вставил Невилл, выглядывая из-за спины Фреда и Джорджа. — Но думаю, что ба захочет, чтобы я попытался. Она всегда нудит, что я должен отстаивать честь семьи. Мне просто придётся… Ой!"

Нога Невилла провалилась сквозь ступеньку посреди лестницы. В Хогвартских лестницах было много таких штучек. Большинство учеников знали об этой ступеньке и перепрыгивали через неё, но у Невилла, как всем было известно, была дырявая память. Гарри и Рон подхватили его подмышки и вытащили застрявшую ногу под хриплый хохот скрипящих и бряцающих доспехов наверху лестницы.

"Заткнись, ты", — сказал Рон, проходя мимо доспехов и захлопывая им забрало.

Наконец они подошли к входу в Гриффиндорскую башню, скрытую за большим портретом толстушки в платье из розового шёлка.

"Пароль?" — потребовала она у новоприбывших.

"Галиматья, — ответил Джордж, — мне внизу сказал префект".

Портрет повернулся, как на шарнирах, и открыл отверстие в стене, через которое они все и пролезли. Поленья потрескивали в камине, посылая тепло во все концы круглой гостиной Гриффиндора, обставленной мягкими креслами и столиками. Эрмиона мрачно взглянула на весело пляшущие огоньки и тихо сказала: "Рабский труд!", а затем, распрощавшись со всеми, отправилась в спальню девочек.

Гарри, Рон и Невилл взобрались по последней винтовой лестнице в свою спальню, которая располагалась на самой верхушке башни. В их комнате было пять кроватей под красными балдахинами. Чемоданы владельцев уже стояли у подножий кроватей. Дин и Шэймус ложились спать. У изголовья своей кровати Шэймус приколол ирландскую розетку, а Дин повесил фотографию Виктора Крума над ночным столиком рядом с висевшим уже там плакатом футбольной команды Вест Хэм.

"Это не лечится!" — вздохнул Рон, качая головой, глядя на совершенно неподвижные фигуры футболистов.

Надев пижамы, Гарри, Рон и Невилл забрались в постели. Кто-то, должно быть домашний эльф, положил им под одеяла грелки. Было так тепло и приятно лежать в кровати и слышать вой бури за окном.

"Знаешь, может я и попробую, — зевая, сказал Рон, — если Фред и Джордж придумают, как… кто его знает?"

"Ага", — согласился Гарри.