Гарри Поттер и Орден Феникса

Гарри поднял глаза на Рона.

— Ну, — он старался говорить так, будто воспринял написанное, как шутку. — Если ты хочешь…эээ… как там? — он сверился с письмом. — О, вот оно… порвать связь со мной, я клянусь, что не стану применять насилие.

— Отдай, — Рон протянул руку. — Он… — отрывисто произнес Рон, разрывая письмо пополам. — Самый большой… — разрывая на четвертинки. — В мире… — разрывая на восемь частей. — Подонок.

И выкинул клочки письма в огонь.

— Давай, нам нужно покончить с этим до рассвета, — сказал он Гарри, подтягивая к себе эссе для профессора Зловестры.

Гермиона смотрела на Рона со странным выражением лица.

— Ох, давай их сюда, — внезапно сказала она.

— Что? — удивился Рон.

— Дай их мне, я просмотрю, и все исправлю, — ответила она.

— Ты серьезно? Ах, Гермиона, ты спасла мне жизнь, — воскликнул Рон. — Что я могу…?

— Что ты можешь сказать, так это «Мы обещаем, что никогда не станем так затягивать с домашними заданиями», — ответила Гермиона, протянув обе руки за их эссе.

— Миллион благодарностей, Гермиона, — слабым голосом поблагодарил Гарри, отдавая ей свое эссе, затем откинулся в кресле, потирая глаза.

Было уже заполночь, и в комнате отдыха не осталось никого, кроме них и Косолапсуса. Слышался только скрип Гермиониного пера, вычеркивающего целые предложения из их эссе, и шорох страниц, когда она сверялась с разбросанными по столу учебниками. Гарри был опустошен, желудок свело от боли, но это не имело отношение к усталости, все было из-за письма, съеживавшегося сейчас в огне.

Он знал, что половина людей в Хогвардсе, считало его, если не сумасшедшим, то, по крайней мере, очень странным, знал и то, что «Ежедневный Пророк» долго обливал его грязью, но было что-то в письме Перси, посоветовавшего Рону не только порвать с ним всякую связь, но и донести на него Умбридж, что делало это положение совершенно реальным. Он знал Перси четыре года, оставался в его доме на каникулы, делил с ним палатку во время Мирового Турнира по Квидитчу, и даже получил от него высшие оценки на Тремудром Турнире в прошлом году, а теперь оказалось, что Перси думает о нем, как о неуравновешенном и, возможно, жестоком человеке.

На него накатила волна симпатии к крестному, наверное, только Сириус мог по-настоящему понять его чувства, так как сам находился в точно такой же ситуации. Почти все в колдовском мире считали Сириуса опасным убийцей и прислужником Вольдеморта, и ему пришлось прожить с этим четырнадцать лет…

Гарри моргнул, он только что увидел в огне нечто, чего там совсем не должно было быть. Что-то вспыхнуло и мгновенно исчезло. Нет… этого не может быть… он просто вообразил себе, потому что думал о Сириусе…

— Хорошо, теперь перепиши, — сказала Гермиона Рону, подталкивая к нему эссе, испещренное ее исправлениями. — Потом добавишь заключение, которое я написала тебе вот здесь.

— Гермиона, честно, ты самый чудесный человек, какого я знаю, — ответил Рон. — И если я когда-нибудь еще нагрублю тебе…

— …то я узнаю, что ты вернулся в свое нормальное состояние, — сказала Гермиона. — Гарри, твое эссе в порядке, кроме вот этого кусочка в самом конце, думаю, что ты ослышался, Европу покрывает лед, а не мед…Гарри?

Гарри сполз со своего кресла, и стоя на коленях на подпаленном изношенном коврике, уставился на пламя.

— Эээ… Гарри? — с сомнением в голосе спросил Рон. — Ты чего там делаешь внизу?

— Я только что увидел в камине голову Сириуса.

Он отвечал спокойно, в конце-концов, он уже видел Сириуса в этом самом камине в прошлом году, и даже говорил с ним. Однако, он все же не был до конца в этом уверен …. Слишком быстро оно исчезло…

— Голову Сириуса? — повторила Гермиона. — Ты хочешь сказать, как, когда он захотел поговорить с тобой во время Тремудрого Турнира? Но он же не может сделать этого сейчас, это было бы слишком… Сириус!

Она открыла от удивления рот, уставившись в камин, Рон выронил перо. Посреди танцующего пламени появилась голова Сириуса, длинные черные волосы свисали вокруг ухмыляющегося лица.

— Я уж думал, что вы пойдете спать до того, как исчезнут все остальные, — сказал он. — Я проверял каждый час.

— Ты выскакивал из огня каждый час? — спросил Гарри с полуулыбкой.

— Всего на пару секунд, чтобы проверить, чист ли путь.

— А что, если бы тебя заметили? — встревожено спросила Гермиона.

— Ну, думаю, девочка…первогодка, если по ней судить…. может быть увидела меня мельком, но не волнуйся, — быстро добавил Сириус, когда Гермиона закрыла рот рукой. — Я исчез в ту же секунду, как она обернулась и, спорю, она решила, что я причудливой формы полено или что-то в этом духе.

— Но, Сириус, это ужасно рискованно… — начала Гермиона.

— Ты говоришь, как Молли, — прервал ее Сириус. — Это была единственная возможность ответить на письмо Гарри без шифровки… а шифр легко можно разгадать.

При упоминании Гарриного письма, Гермиона и Рон уставились на него.

— Ты не сказал, что писал Сириусу! — осуждающе молвила Гермиона.