Гарри Поттер и Орден Феникса

Дорогой Рон,

Я только что услышал (ни от кого-нибудь, а от самого Министра Магии, который узнал это от вашего нового преподавателя, профессора Умбридж), что ты стал старостой Хогвардса.

Я был приято удивлен, услышав эту новость, и, во-первых, должен тебя поздравить. Признаю, я больше всего опасался, что ты станешь тем, что мы называем «Фрэдом и Джорджем», чем пойдешь по моим стопам. Так что, можешь представить себе мои чувства, когда я узнал, что ты бросил заниматься ерундой, и решил возложить на свои плечи такую ответственность.

Но кроме поздравлений, Рон, я хотел бы дать тебе несколько советов, вот поэтому я и посылаю тебе письмо вечером, а не с обычной утренней почтой. Надеюсь, тебе удастся прочитать это вдалеке от любопытствующих глаз и избежать неловких вопросов.

Из того, о чем обмолвился мне Министр, когда сообщил мне, что ты стал старостой, я понял, что ты до сих пор общаешься с Гарри Поттером. Должен сказать тебе, Рон, ничто не грозит тебе потерей значка больше, чем близкая дружба с этим мальчиком. Да, я уверен, что ты удивлен слышать подобное… не сомневаюсь, что ты скажешь, что Поттер любимчик Думбльдора… но должен сообщить тебе, что в ближайшее время Думбльдор уже не будет руководить Хогвардсом. И есть люди, придерживающиеся иного — и возможно более верного — взгляда на поведение Поттера. Больше ничего не могу тебе сейчас сказать, но из завтрашнего «Ежедневного Пророка» ты получишь представление, куда дует ветер — и сделаешь правильные выводы!

Серьезно, Рон, ты же не хочешь, чтобы тебя с Поттером гребли под одну гребенку, это может повредить твоим будущим перспективам, и я говорю сейчас о жизни после школы тоже. Насколько ты можешь знать, учитывая то, что наш отец сопровождал его в суд, у Поттера было дисциплинарное слушание перед всем Уизенгэмотом, и показал он себя не слишком хорошо. Его отпустили по чисто техническим особенностям, но если ты спросишь меня и множество других людей, я отвечу, что считаю его виновным.

Если ты боишься порвать все связи с Поттером — я знаю, он бывает неуравновешенным, и к тому же, склонным к насилию — но если тебя беспокоит именно это, или что-то в поведении Поттера настораживает тебя, я советую обратиться к Долорес Умбридж, несомненно восхитительной женщине, которая, я знаю, будет счастлива помочь тебе.

Все это предшествует остальной части моего совета. Как я намекал выше, власть Думбльдора в Хогвардсе скоро закончиться. Твоя преданность, Рон, должна распространяться не на него, а на школу и Министерство. Мне прискорбно слышать, что профессор Умбридж сталкивается с непониманием персонала Хогвардса в проведении реформ, так желаемых Министерством (со следующей недели, у нее это будет получаться гораздо легче — смотри завтрашний «Ежедневный Пророк»!). Я должен сказать только, что студенты, проявившие желание помочь профессору Умбридж, в ближайшие годы смогут добиться очень высокого положения Старосты Школы!

Мне жаль, что не удалось видеться с тобой чаще этим летом. Мне доставляет боль, критиковать наших родителей, но боюсь, что не смогу больше жить под одной с ними крышей, пока они путаются с опасной компанией Думбльдора. (Если будешь писать маме, ты должен сказать ей, что некий Стургис Падмор, большой друг Думбльдора, отправлен в Азкабан за попытку проникновения в Министерство. Возможно это откроет им глаза на то, с какими преступниками они за одно). Я считаю, мне повезло избежать позорного клейма сотрудничества с такими людьми — Министр не мог бы быть более благодарным мне — и я надеюсь, Рон, ты не поддашься тлетворному влиянию нашей семьи. Я искренне надеюсь, что в свое время, они осознают, как ошибались, и я, конечно же, приму их извинения, когда этот день наступит.

Пожалуйста, серьезно подумай над всем, что я тебе сказал, особенно в отношении Гарри Поттера, и вновь поздравляю тебя со званием старосты.

Твой брат,

Перси.