Гарри Поттер и Орден Феникса

Он засунул свободную, не занятую Тревором руку в школьную сумку, пошарил там немного и вытащил нечто, напоминавшее маленький серый кактус в горшке, только покрыто оно было не шипами, а какимито фурункулами.

— Это «Mimbulus mimbletonia»,[102] — с пафосом объявил он.

Гарри посмотрел на то, что торчало из горшка: оно слегка пульсировало и производило неприятное впечатление какогото больного внутреннего органа.

— Оно страшно-страшно редкое, — сияя, пояснил Неввил. — Я даже не знаю, есть ли такое в хогвартских теплицах. Не могу дождаться, когда покажу его профессору Спраут. Мой двоюродный дедушка Альджи[104] привез его мне из Ассирии. Хочу попробовать его разводить.

Гарри знал, что Гербология — любимый предмет Невилла, но, хоть убей, не мог себе представить, зачем ему это чахлое растеньице.

— Оно… ээ… чтото делает? — выдавил Гарри.

— Кучу всего! — гордо воскликнул Невилл. — У него потрясающий защитный механизм. Сейчас, возьми у меня Тревора…

Он перевалил жабу на колени Гарри и достал из школьной сумки перо. Над перевернутым журналом опять появились выпученные глаза Луны Лавгуд, следя за тем, что делает Невилл. Невилл поднял повыше «Mimbulus mimbletonia», высунул язык, выбрал фурункул и резко вколол в растение острый кончик пера.

Из каждого фурункула растения брызнула жидкость: густые, вонючие струи темнозеленого цвета. Они залили потолок, окно и забрызгали журнал Луны Лавгуд; Джинни, которая вовремя успела поднять руки к лицу, выглядела так, словно на голове у нее оказалась склизкая зеленая шляпка, но Гарри, чьи руки были заняты удиравшим Тревором, получил сполна. Пахло это тошнотворнее навоза.

Невилл, которого окатило с макушки до пят, потряс головой, чтобы, по крайней мере, открыть глаза.

— Ииизвините, — задохнулся он. — Я раньше не пробовал… я не знал, что будет так мощно… но не волнуйтесь, смердосок[105] не ядовитый, — нервно добавил он, когда Гарри сплюнул на пол.

В этот самый момент дверь их купе, скользнув, открылась.

— О… Гарри, привет, — раздался оживленный голос. — Ой… кажется я не вовремя?

Гарри протер стекла очков свободной от Тревора рукой. В дверном проеме стояла и улыбалась ему очень симпатичная девочка с блестящими, длинными, черными волосами: Чо Чанг, ловец квиддичной команды Равенкло.

— А… привет, — беспомощно ответил Гарри.

— Ой, — повторила Чо. — Ладно… я просто зашла сказать «привет»… ну, пока.

Покраснев, она закрыла дверь и ушла. Гарри резко откинулся на спинку сидения и простонал. Он бы предпочел, чтобы Чо обнаружила его в тесном кругу веселых приятелей, которые покатываются со смеху над его удачной шуткой, но уж никак не в обществе Невилла и Свихлуны Лавгуд, залитого смердосоком и с жабой на руках.

— Ничего страшного, — бодро заявила Джинни. — Смотри, все быстро поправимо, — она достала палочку: — Scourgify!

Смердосок исчез.

— Извините, — еще раз тихо повторил Невилл.

Рона и Гермионы не было уже около часа, за это время проезжала тележка со сладостями. Гарри, Джинни и Невилл уже доели тыквенные пирожки и менялись карточками из шоколадных лягушек, когда дверь в купе открылась, и появились префекты в сопровождении Крукшанкса и пронзительно верещавшего в клетке Свинстуна.

— Помираю с голоду! — воскликнул Рон, сунул Свинстуна рядом с Хедвигой, выхватил у Гарри шоколадную лягушку и рухнул рядом на сиденье.

Потом разорвал обертку, откусил у лягушки голову и, закрыв глаза, откинулся назад с таким видом, словно утро выдалось крайне утомительным.

— Хорошо еще, что от каждого Дома с пятого курса есть по два префекта, — вне себя пробурчала Гермиона и тоже села. — Мальчик и девочка.

— Догадываетесь, кто префект из Слизерина? — по-прежнему не открывая глаз, спросил Рон.

— Малфой, — сразу же ответил Гарри, будучи уверенным, что его худшие опасения подтвердятся.

— Естессно, — едко подтвердил Рон, засовывая остаток лягушки в рот и хватая следующую.

— И эта толстая корова Панси Паркинсон, — злобно добавила Гермиона. — И как это она стала префектом, если тупее контуженного тролля…

— А кто из Хаффлпаффа? — спросил Гарри.

— Эрни Макмиллан и Ханна Аббот, — невнятно пробубнил Рон.

— А из Равенкло Энтони Гольдштейн и Падма Патил, — закончила Гермиона.

— С Падмой Патил ты был на Йольском балу,[106] — констатировал отстраненный голос.

Все повернулись и взглянули на Луну Лавгуд, которая, не мигая, пристально смотрела на Рона поверх «Экивокера». Рон подавился лягушкой.

— Ну да, я помню, — ошарашенно подтвердил он.

— Ей не очень понравилось, — сообщила ему Луна. — Она решила, что ты вел себя неприлично, потому что не стал с ней танцевать. Я бы так не подумала, — глубокомысленно добавила она. — Я танцевать не очень люблю.

Она опять прикрылась «Экивокером». Рон с отвисшей челюстью несколько секунд смотрел на обложку журнала, а потом перевел глаза на Джинни, ожидая какихнибудь объяснений, но Джинни тщательно затыкала себе кулаком рот, чтобы не расхохотаться. Рон смущенно потряс головой, а потом сверился с часами.