— Да уж, перестарались! — прозвучал от двери голос Гриндельвальда. Сейчас он говорил скрипуче и устало, но его живой, цепкий взгляд ощупывал каждую деталь. — Мозаикой, в мраморе и золоте, надо же! Зачем? Можно было и мелом начертить… — он искоса глянул на переменившегося в лице Долохова и усмехнулся: — Хотя красиво, красиво, Старший Мастер!
Малфой был согласен, но не подал вида. Он уже решил сохранить зал в новом виде. Возвышение, на котором покоился теперь трон, давало прекрасный обзор на весь зал и заодно подчеркивало его ранг.
Краем уха прислушиваясь к ворчанию Гриндельвальда и невнятным разъяснениям Долохова, который неотступно следовал за парящим креслом, Гроссмейстер перевел взгляд на восьмерых участников предстоящего действа. Они стояли тесной группой поодаль и вроде забыли, что в зале находится их Гроссмейстер. Малфою это было только на руку. Мягко и незаметно отойдя в сторону, он быстро поднялся по ступенькам и уселся на трон.
Вот так. Когда они вспомнят о нем и оглянутся — они увидят его, взирающего на них с высоты. Малфой всегда придавал значение таким деталям.
У власти должен быть стиль.
— …Спираль убери! — потребовал Гриндельвальд, тыча палочкой в круг у вершины октограммы. — Украшательства! Взгляд исполнителя должен быть сосредоточен, а спираль притягивает и отвлекает! Стоит ему отвлечься и глянуть под ноги — и все, считай, сорвалось!
Долохов нервно оглянулся, сделал повелительный жест, указывая на круги. Остальные поспешно достали палочки. Прошелестели заклинания, произнесенные вразнобой, и спирали в кругах начали одна за другой исчезать.
— Надеюсь, хотя бы во время ритуала будете более синхронны! — с усмешкой заметил Гриндельвальд.
Он махнул рукой и эльфы, пыхтя, потащили кресло дальше. Малфой тоже усмехнулся — знал он эти штучки. Придраться на самом деле не к чему — какое тут отвлечение внимания, если волшебник стоит в центре этой самой спирали и полы мантии закрывают ее? Однако, если учитель не будет придираться, это плохо скажется на его авторитет.
Пожиратель, оказавшийся ближе всего к трону, взмахнул палочкой, но спираль так и осталась. Он нервно оглянулся на Гроссмейстера — глаза за прорезями маски сверкнули сумасшедшим блеском — и повторил пасс, на этот раз удачно. А, ну это же Беллатрисса… Малфой сочувственно улыбнулся и демонстративно отвернул трость, чтобы серебряная змея не смотрела в ее сторону. Беллатрисса наградила его злобным взглядом и отошла. И с чего ей злиться? Он тогда осветил ее, чтобы узнать — откуда ему было знать, что Белла боится яркого света с тех пор, как Рональд Уизли чуть не ослепил ее?
Все равно сменит гнев на милость — после смерти Нарциссы и мужа у нее больше не осталось с кем поговорить. Люциус терпел ее болтливость — во-первых, ему без жены и Драко тоже бывало одиноко, во-вторых, он узнавал немало полезного. Ему единственному Беллатрисса рассказала о том, что произошло в ту ночь, когда Темный Лорд отсутствовал. Люциус выслушал ее с неподдельным сочувствием — рыжий щенок обошелся с ней действительно мерзко. Сломал ее палочку, к которой он, предатель крови, был недостоин даже прикоснуться, избил до полусмерти… Деревенщина, как и все Уизли. Сочувствие Малфоя было вполне искренним.
Конечно, она сделала глупость, бросив заложницу, но ее можно понять — увидеть такое… По словам Беллатриссы, в появившегося в небе Волдеморта ударила чудовищной силы молния, и он исчез.
Кто мог это сделать? И как? В «неизвестное природное явление» Малфой, конечно, не верил. Поттер? Но он и Уизли в этот момент находились в гостиной, без палочек, полностью лишенные возможности колдовать… или все же не полностью? Им же удалось проникнуть в поместье, преодолев защиту. Каким-то неизвестным способом трансгрессировали из подземелья двух пленных (были еще двое — мальчишка с Пуффендуя и Оливандер; по счастью, Поттер не обнаружил главное подземелье). Уизли без палочки смог ослепить Беллатриссу. Чем? Тоже хотелось знать. Беллатрисса услышала только щелчок,, и мир наполнился невыносимо ярким светом, горевшим даже под веками… Потом на нее обрушились удары, и больше она ничего не помнила.
Да еще и серебряную руку у Петигрю отрубили. Его-то, конечно, не жалко… Хотя жаль, что не удалось расспросить и его. Это тоже были события, из-за которых Люциус жалел о своем отсутствии.
Ему многое хотелось узнать. То, что Темный Лорд отправил Петигрю под личиной того мальчишки, приказав убить Поттера — понятно, ему тоже было не жалко Хвоста. Но он доверил Петигрю ту палочку — точную копию Старшей и такую же мощную! Это не давало Люциусу покоя. Неужели Лорд верил в успех Питера?
В конце концов, после долгих размышлений, Люциус понял — так оно и есть. Петигрю был подл и пронырлив… как крыса, и шансы у него были.
Но Лорд ошибся. Петигрю не смог убить Поттера. Поттер убил Лорда.
«Что ж… — философски подумал Малфой, — никто не безошибочен, даже Лорд!»
— Мессир?..