Гарри Поттер и узник Азкабана

Но у Гарри создалось ощущение, что мистер Малфой давно уже всё решил за комитет по уничтожению опасных созданий: за последние несколько дней к Драко, сильно подавленному со времени триумфа “Гриффиндора” в финальном квидишном матче, вернулось былое нахальство. Из презрительных замечаний, которые довелось подслушать Гарри, напрашивался вывод, что Малфой не сомневается в том, что Конькура казнят, и очень счастлив по этому поводу. Гарри с трудом удерживался от того, чтобы не повторить подвига Гермионы и не надавать Драко по роже. Самое же плохое заключалось в том, что у ребят не было ни времени, ни возможности навестить Огрида — меры предосторожности оставались так же строги, как и прежде, и Гарри даже не решался извлечь плащ-невидимку из-под одноглазой ведьмы.

* * *

Началась экзаменационная неделя, и в замке воцарилась неестественная тишина. В понедельник в середине дня третьеклассники вышли из кабинета превращений измотанные, с серыми от усталости лицами. Они сверяли результаты и жаловались на безумно сложное задание — нужно было превратить заварочный чайник в черепаху. Гермиона доконала всех шумными переживаниями, что её черепаха оказалась какая-то чересчур морская — вот уж о чём можно было бы и не тревожиться, по мнению остальных учеников класса.

— У моей вообще вместо хвоста остался носик, вот кошмар…

— А черепахи в принципе дышат паром?

— А у моей с панциря не сошла нарисованная ива, как вы думаете, за это снимут баллы?

Ребята наспех пообедали, им нужно было сразу же возвращаться наверх, на экзамен по заклинаниям. Гермиона оказалась права; профессор Флитвик в самом деле дал задание по Хахачарам. Гарри от волнения немного перестарался, в результате Рон, который работал с ним в паре, так зашёлся в припадке истерического хохота, что его пришлось увести в пустой кабинет, где он отсиживался целый час, прежде чем смог приступить к Хахачарам сам. После обеда школьники поскорее вернулись в общую гостиную, но не для того, чтобы отдыхать, а для того, чтобы готовиться к экзаменам по уходу за магическими существами, снадобьям и астрономии.

На следующее утро Огрид председательствовал на экзамене с самым отсутствующим видом. Его мысли витали где-то очень далеко. Он принёс в кабинет большой чан только что накопанных скучечервей и объявил, что для успешной сдачи экзамена необходимо, чтобы по прошествии часа скучечерви оставались живыми. Поскольку скучечерви развивались наилучшим образом, будучи предоставлены сами себе, то экзамен оказался более чем лёгким, а кроме того, Гарри, Рон и Гермиона получили возможность как следует поговорить с Огридом.

— Конька затосковал, — поведал он, склонившись возле Гарри якобы для того, чтобы проверить, жив ли ещё его скучечервь. — Слишком долго взаперти… Зато… послезавтра узнаем, как дело повернётся… так или иначе…

После обеда были снадобья. Этот экзамен стал настоящим несчастьем. Как Гарри ни старался, он не смог заставить запутывающее зелье загустеть, и Злей с мстительным удовлетворением нацарапал в своём блокнотике нечто, подозрительно похожее на ноль.

В полночь была астрономия, на вершине самой высокой башни; в среду утром — история магии, где Гарри пришлось припомнить всё, что когда-то рассказал ему о средневековых сожжениях ведьм Флоран Фортескью, и пожалеть, что сейчас, в этой душной комнате, никто не подаст ему шоколадно-орехового мороженого. В среду после обеда их ждала гербология — в теплице под жарко припекающим солнцем — потом, с обожжёнными шеями, назад в гостиную — мечтать о том, что завтра в это же время экзамены наконец закончатся.

Предпоследним экзаменом, в четверг утром, была защита от сил зла. Профессор Люпин придумал весьма необычный способ проверить их знания; он устроил во дворе на солнышке нечто вроде полосы препятствий. Ребятам надо было пройти по глубокой луже, в которой прятался загрыбаст, потом по рытвинам с красношапами, проложить путь по болоту, игнорируя отвлекающие манёвры финтиплюхов, а потом залезть в старый сундук и сразиться с вризраком.

— Отлично, Гарри, — пробормотал Люпин, когда сияющий Гарри вылез из сундука. — Высший балл.

Окрылённый собственным успехом Гарри слонялся вокруг и смотрел, как сдают экзамен Рон и Гермиона. Рон проходил препятствия очень удачно, пока не позволил финтиплюху обмануть себя и не провалился по пояс в трясину. Гермиона тоже всё делала очень хорошо, пока не дошла до вризрака. Проведя в сундуке минуту, она с криком выскочила наружу.

— Гермиона! — воскликнул поражённый Люпин. — Что случилось?

— П-п-профессор МакГонаголл! — задыхаясь, прошептала Гермиона, тыча пальцем на сундук. — Она говорит… что я провалила все экзамены!

Её насилу успокоили. Когда она наконец взяла себя в руки, друзья втроём отправились обратно в замок. Рон никак не мог угомониться и всё посмеивался над вризраком Гермионы, но все шуточки прекратились, когда ребята подошли к парадной лестнице.

Там стоял Корнелиус Фудж и обозревал окрестности. Он слегка вспотел в своей полосатой мантии. При виде Гарри Фудж вздрогнул.