Гастарбайтер

В один из выходных они с подружкой валялись на диване, глядя недавно купленный телевизор. Покупкой этой Лысый в душе гордился, не столько самим теликом, сколько тем, что вся его аппаратура была сделана фирмой «Sony». Зазвенел телефон, взяв трубку, молодой человек вышел в коридор, а вернувшись, прошёл по квартире и сердце его тревожно заныло. Он жил один уже долгое время и привык класть вещи в определённом порядке. Сейчас их изначальное положение было нарушено. Ещё сомневаясь, Лысый взглянул на картину – понятие верх-низ для этого шедевра абстракционизма было расплывчато, но всё же он определил для себя некоторые ориентиры и сейчас подарок Батискафа висел «вверх ногами».

Он подошёл к девушке, как не в чём ни бывало лежащей на диване и, стянув за ногу на пол, спросил, с трудом сдерживая гнев: – Что ты искала? – она испуганно молчала, лишь часто моргала и слёзы наполняли её глаза. Но Лысый был неумолим. – Ты ведь видишь, как я живу, копейки лишней нет. У меня тут что миллионы?! Говори!

Подружка, молча, смотрела на него наполненными страхом глазами, таким она видела его впервые. Лысого буквально трясло от злобы, не сдержавшись, он ударил её ладонью по перекошенному гримасой ужаса лицу. Она громко завыла, пытаясь забиться под диван. Лысый с отвращением посмотрел на неё и, схватив за ногу, потащил в прихожую. Раскрыв дверь, выбросил в коридор её вещи – джинсы, сумочку, туфли – а потом всё так же за ногу стянул вниз на площадку лестничного пролёта. Вернувшись к себе, он достал из холодильника початую бутылку «Хортицы» и налив в стакан на две трети залпом выпил.

После этого ещё месяца полтора она сидела то утром, то вечером на лавочке у подъезда ожидая его. Девушка не оправдывалась, не пыталась ничего объяснить, просто раскладывала перед ним по полочкам свою непростую судьбу. До которой, впрочем, ему не было дела. Что годы с родителями были больше похожи на жизнь в сумасшедшем доме. Отец ушёл, мать спивалась, и они с братом оказались предоставлены сами себе. Рассказывала, как брат расплатился ею за карточный долг, что позже сел в тюрьму, и она в семнадцать лет зарабатывала своим телом на лекарства матери и передачи брату. Говорила, что в двадцать три чувствует себя семидесятилетней старухой.

Лысый слушал, не в силах понять какое отношение всё это имеет к нему? Причём здесь он? Казалось, это дурацкий сон, он закрывал глаза, открывал – ничего не менялось. Послушав пару раз он перестал останавливаться и, набрав ход взбегал по лестнице на пятый этаж. Так продолжалось до середины лета, а потом ожидания прекратились, и девушка навсегда исчезла из его жизни, не оставив следа.

***

Лысый замолчал, потом завёл машину и, развернувшись, поехал к выезду на Шолом-Алейхем.

– Я ж тут в партию вступил, «Защитников Родины». Даже на выборы баллотировался, но не прошёл.

– Разве есть такая партия?

– Уже нет. Отец-основатель, бывший Одесский судья. Был в Одессе?

Женя отрицательно покачал головой.

– Красивый город. Через партию «ствол» себе сделал, с разрешением, – приятель достал из под одетой на выпуск футболки небольшой пистолет.

– На ПМ похож, – разглядывал оружие Женя.

– Точная копия, только этот под резиновые пули.

– Сколько стоит? – спросил он, возвращая «плётку».

– За семьсот брал.

– Гривен?

– Долларов, пупсик! За гривны сейчас разве что рогатку купишь.

– А тебе он зачем?

– «Грачую» иногда, – неохотно признался приятель.

– Ты «грачуешь»?

– А что делать? – раздражаясь, вопросом на вопрос ответил Лысый. – Тебе хорошо говорить, ни кола, ни двора, а у меня сын растёт.

В подтверждение своих слов он вошёл в файлы мобильного телефона, и Женька увидел фото похожего на него подростка, только не лысого, а с аккуратной прической.

– Машина новая и даже не моя, а банка, я её в кредит взял. Времена сейчас неспокойные. Выгодная тема, кстати, низкопроцентные займы. Черновецкого за них мэром выбрали. Прикинь? Пошёл по пути Абрамовича, тот стал губернатором Чукотки, бросая с вертолёта пряники и конфеты. А чукчи шли к избирательному участку, собирая дары.

– Это из Задорнова?

– Из жизни, пупсик, – сурово ответил Лысый. – На самом деле всё так и было.

Они подъезжали к Ленинградке когда их обогнала чёрная «Шкода-Октавия», из салона которой била модная сейчас клубная музыка. Такую музыку Женя не любил, но машина произвела на него впечатление.

– Классная тачка, – сказал он, указывая на авто в соседнем ряду.

– Тысяч двадцать стоит, «зелени», – заметил приятель и добавил назидательно: – Но ты Жека не прав. Классная тачка это «Лэнд Крузер» или «Прадо», а это так, средство передвижения и не нужно делать из него культа.